Черное солнце (СИ)

— Это мне надо извиняться, профессор. Мне и вправду не следовало, но на меня будто что-то нашло…

— Бросьте, — он махнул рукой. — Магия штука прекрасная, но опасная. И то, что с вами случилось — это что-то навроде очарования, помутнения рассудка. У некоторых первокурсников такое случается. У кого-то это выражается в неприкрытом страхе, доходящем до паники. А кто-то, наоборот, теряет голову от воздействия маны на них.

— Поэтому первые курсы ограничивают в практике с магией?

— Верно, моя дорогая, — закивал профессор. — Но не волнуйтесь. У нас, исследователей, в арсенале всегда есть несколько настоек, которые нейтрализуют негативные последствия обращения с маналитами.

— А это… не опасно? — я насторожилась.

— Что вы, что вы! — хохотнул Манолис. — Это не опаснее сиропа от кашля или успокоительной микстуры.

В кабинете никого не было и лишь груда халатов и перчаток в углу напоминали о том, что не так давно тут были наши одногруппники. Жестом профессор указал на одно из кресел у все так же заваленного бумагами стола. Пока старичок суетился, доставая из деревянного шкафчика какие-то склянки, я, пытаясь унять дрожь, решила оглядеться.

Ветхие тома с уже выцветшими корешками, потрепанные, но хранящие в себе многовековые тайны, так и манили своими названиями. «Древние знания северных племен», «Исследование подземных пещер восточной части Солнечной гряды», «Описание артефактов южных кланов»… Нет, это определенно были не библиотечные экземпляры. Руки так и тянулись взять и полистать иссохшие страницы.

— Знаете, редко встречаются ученики, подобные вам, госпожа, — сказал профессор, от которого не укрылось мое любопытство.

— П-простите?

— Нынче подобный авантюризм не в моде у молодежи. То ли дело политика или экономика…

Он протянул мне стакан с бледно-зеленой жидкостью, похожей на разбавленный сок. Пока я недоверчиво принюхивалась к неизвестному напитку, Манолис одним махом осушил свою порцию, и поставил стакан на одну из книжных стопок.

— Не волнуйтесь, я не собираюсь вас травить, — подбодрил он меня, видя мое замешательство. — Это полыньяковая настойка. Мы всегда пьем ее после длительных работ в лаборатории. На вкус не так уж и противно…

Я сделала глоток. Настойка сначала показалась мне безвкусной, но после на языке появилась неприятная насыщенная горечь, и я еле сдержалась, чтобы тут же не выплюнуть жидкость. Старичок рассмеялся, увидев, как скривилось мое лицо.

— …Но привыкаешь к ней раза с сотого, — закончил он сквозь смех. — Простите, госпожа. Мне нравится наблюдать, как ученики открывают для себя что-то новое впервые. У всех всегда разная реакция.

— Вы постоянно эту гадость пьете? — я чуть ли не закашлялась.

— Увы, издержки профессии, как говорится, — он развел руками. — Полыньяк отлично нейтрализует воздействие маны в организме, так что приходится терпеть. Иначе последствия… плачевны. Впрочем, это касается только работы с чем-то посерьезнее шепчущих опалов или невесомых гранитов.

— Вы собираетесь наказать меня, как нарушительницу? — робко спросила я, когда горечь отступила.

— Мне следовало бы. Но раз вы сумели попасть сюда, это уже несколько… интересно, — пронзительные бледно-голубые глаза вглядывались в мое лицо, выискивая толику смятения, которое могло бы меня выдать. — Должно быть, вам несказанно повезло, и я снимаю несуществующую шляпу перед вашей находчивостью. Думаю, расспрашивать вас нет смысла, но я могу понять ход ваших мыслей… — глаза его скользнули с моего лица ниже, к шее, к скромной ложбинке декольте… На мгновение от его жадного, почти хищного взгляда мне стало не по себе, и я почувствовала себя беззащитной. — Имея такую ценность, мне бы тоже хотелось узнать о ней побольше.

— Вы… — я смутилась, растерянная его странным интересом к кулону. — Это подарок.

— Разумеется. Я и не думаю на него претендовать, — он улыбнулся, но почему-то улыбка теперь не казалась мне безобидной. — Однако вы должны понимать, что подобные происшествия, как то, что вы устроили сегодня, может обернуться проблемами. При Роксли я не стал бы этого говорить, он иначе бы стал зазнаваться еще сильнее. И все же он прав — у нас сейчас очень важная работа, к которой не нужно лишнее внимание. Как думаете, нам с вами лучше поступить?

Мне стало совсем дурно. Я уже успела пожалеть, что решила остаться наедине со стариком, что выпила эту мерзкую жидкость, что вообще ринулась спасать набелитку. Сидела бы она сама сейчас отдувалась перед ним.

— Я искренне лишь стремилась больше узнать о нашем окружающем мире, профессор. Это ведь часть нашего мира, а значит магию тоже надо изучать… Я давно искала разную информацию, как только в детстве получила этот камень, но никакая информация не сравнится с тем, что я увидела в лазуритовом хрустале.

— Вот как? — Манолис задумчиво склонил голову. — То есть у вас этот камень уже многие годы?.. Как интересно… Впрочем, это может объяснить ваше, с позволения сказать, поведение. Вы знаете, как появляется замерзшее пламя, госпожа?

Я немного удивилась резкой сменой темы.