Черное Солнце. За что убивают Учителей (СИ)

Придя в чувство, понемногу Совершенный успокоил некстати сбившийся ритм дыхания. Взбудораженный сном о прошлом, в котором воспитаннику оказалось демонстративно не нужно его благословение, усилием воли Красный Феникс возвратил себя в неясную реальность настоящего. В разбавленной звездным светом полутьме каюты масляные лампы блестели темной медью. Мерцая желтым, они уютно разливали вокруг себя озерца теплого света, а Второй ученик встревоженно смотрел на него сверху вниз глазами цвета осеннего золота.

Должно быть, он слишком тревожно спал, вздыхал или снова что-то говорил во сне…

— Всё закончилось, — тихо и ободряюще произнес Элиар, не отрывая взгляда от его лица. По-южному чуть раскосые глаза кочевника потемнели от беспокойства. — Что бы ни случилось, это уже в прошлом.

Всё верно. Всего лишь воспоминание, крохотный осколок памяти… пусть острый, но совершенно бесполезный. Как и сказал волчонок, то, что осталось в прошлом, не имеет никакого отношения к нынешнему времени. Но всё же, кажется, у него была тогда еще одна ученица… совсем юная девушка… что с нею сталось, жива ли она сейчас?

За стеклами стояла ночь, и на душе было так же зыбко и темно. Корабль парил в черном ветреном море, на границе двух миров — смертных и небожителей. Элирий молча поднялся на ноги и подошел к большому овальному окну. Под воздействием макового молока он проспал почти целые сутки, а время меж тем неуклонно тянулось к рассвету: звезды готовились погаснуть, как отблеск сна, отблеск его давно исчезнувшей жизни.

Но пока звезды были повсюду, и это оказалось удивительно воодушевляющим зрелищем. Замерев у окна, Совершенный невольно залюбовался ими: замерзшие огни усыпали весь небосклон и будто перемигивались друг с другом. После утомительного заточения в темнице Красных покоев от созерцания яркого звездного пейзажа захватывало дух. Совсем рядом звезды подрагивали от наполнявшего паруса юго-западного ветра. Они висели над самыми вершинами гор — так близко, на расстоянии вытянутой руки! — и, кажется, кое-где лежали прямо на белом снегу, посеребренные светом обновленной луны. Неверный жемчужно-пепельный свет разливался вокруг и делал мир еще более нереальным и странным.

Это слабое свечение ночного неба можно было наблюдать лишь однажды в месяц, незадолго до новолуния, и сейчас оно создавало чёткие, будто вырезанные ножом переходы теней меж живописными долинами и острыми горными пиками Ангу. Воистину, мистически прекрасное время!

Путь подходил к концу, мало-помалу они приближались к пункту назначения: под вереницей быстроходных военных кораблей гордо вставало неприступное Облачное плато — исконные земли владетелей Севера. Сверкающие снегом обширные пространства распахнулись во все стороны, насколько хватало глаз, а вдалеке, на краю света, на самом пределе зрения, сурово темнел Ледовитый океан, огромным пронзительно-синим китом грузно ворочаясь на горизонте.

Элирий покачал головой — Полуденное море, когда-то омывавшее густо поросшие примулой, окутанные цветением медуницы берега Лианора, было совсем другим. Но нет проку сравнивать: разве в этой холодной туманной земле может быть хоть что-то, согревающее сердце?

Долгая ночь доживала последние мгновения — надвигалась заря. Молочные леденцы звезд бледнели и таяли, растворяясь в сиянии более сильного дневного светила, и исчезали один за другим. Вот и рассвет! Снега Ангу заискрились ярче, будто бриллиантовые. Белое солнце севера, тяжелое, покрытое сверкающим льдом, а может, и вовсе сделанное изо льда, луч за лучом разбивало оковы ночи; и с каждым ударом рассвета, похожим на удар гулкого медного колокола, Элирию становилось легче дышать.

С боем вырванная из тьмы, перед глазами открылась круговая панорама Ангу. Смягченная расстоянием и деликатными красками утренней зари, она была восхитительно нежна: растекались бледные акварели северных пространств. Тут и там возвышались серебряные башни скал, покрытых шапками снега; издалека виднелись высокие луга, заоблачные пики, белые нити водопадов и чистейших горных ключей, тянувшихся по ущельям. Неуклонно приближаясь, с севера росли могучие горы со ступенчатыми валами вековых сосен, где и занимал стратегически выгодное положение гордый Неприсоединившийся город.

Ангу, ледяной цветок севера, расцветал под ними.

Само название Ангу означало «Чаша, наполненная облаками». И это в самом деле соответствовало действительности: очертания острых вершин скрывались в облачной дымке, тонули в сизом тумане, а кое-где были размыты дождём, до которого они пока еще не добрались. Элирий одобрительно кивнул: тончайшие шелка облаков, по-видимому, имели частично искусственное происхождение и день за днем прятали Ангу от губительных лучей переродившегося черного солнца.

Лёгкость, прозрачность, крепость — привычные ощущения северной природы наполнили сердце Красного Феникса. Несмотря на весенний сезон, на Облачном плато по-прежнему было прохладно. Что и говорить, даже летом здесь довольно-таки свежо, а уж суровую зиму с легкостью можно использовать в качестве оружия.