Чёрное в белом (ЛП)

Явный религиозный подтекст. Самовозвышение. Психопатия… не только в убийствах, но и в том факте, что он все эти годы без угрызений совести лгал мне. Гордость своей работой. Ощущение, что он проделал хорошую работу здесь, со мной… с этими бедными женщинами.

Религия как оправдание психопатического поведения? Или здесь нечто больше?

Отсылка к большей цели, больше союзников… квази-армейская риторика. Не звучит и не кажется связанным с работой. Культ? Очевидно, это связано с тем, о чем рассказывал мне Блэк. Ангел, странные символы, расовая чистота — все это содержало намёки на какую-то апокалиптическую религиозность. Или, возможно, извращение нескольких религий, какая-то комбинация человеческого и иного.

С человеческой стороны — христианство? Ангел намекал на это.

В любом случае, Йен работал не один — если только он не бредил.

Блэк упоминал какую-то другую религию, которая может быть замешана… нечто, заимствованное с другой Земли. Что-то насчёт расы, хотя Блэк никогда ничего не упоминал о «полукровках». Он также никоим образом не связывал это со мной. В любом случае, я не улавливала того же чувства от Блэка, когда он говорил о расе. Для него это была наука. Для Блэка расы были всего лишь фактом жизни, а не какой-то квази-духовной предопределённостью.

Тирада Йена больше отдавала… евгеникой[13]. Чистота крови как средство спасения. Так значит… религиозность, основанная на расе. Превосходящей расе, типа Супермена.

Ницше? Что-то в духе идеологии Гитлера?

Мой разум кружил вокруг этого с разных углов, разных отрывков философий, пытаясь найти там какую-то помощь… что угодно, чем я могла воспользоваться.

Не зная конкретной доктрины, я не видела лазейки.

У меня заканчивалось время.

Сейчас он со мной играл, но это продлится недолго.

Садист хотел продлить все это, причинить мне боль — заставить меня страдать. Психопат желал аудитории; он хотел, чтобы я точно знала, что он сделал; как умён он, как глупа я. Религиозный фанатик хочет ощутить избавление от любых проступков, чтобы ему сказали, что он — высшее создание, достойное наград за принесённые жертвы. Или, возможно, он просто хотел, чтобы я поняла, какую услугу он оказывает миру, избавляясь от меня.

В любом случае, психопату скоро наскучит.

Психопат уже имел меня более-менее в своём распоряжении, что делало меня менее интересной.

Как только ему станет скучно, я умру.

Я пыталась ухватиться за это, уловить суть его разных частей. Но я не видела, как это может мне помочь. Из-за нехватки кислорода становилось тяжело думать.

Мне приходилось бороться, чтобы не поддаться химическим изменениям, вызывающим у моего тела желание раствориться в пассивности, захлопнуться в поистине беспомощном стазисе. Это физиологическая реакция выживания, которая приведёт к потере сознания.

Подумав об этом, я позволила своему телу обмякнуть.

Выдохнув последние крупицы кислорода, задерживаемые в уже горящих лёгких, я позволила каждой мышце в своём теле обмякнуть. Я открыла щиты своего разума, позволила мыслям прийти в состояние полного поражения. Я расслабила мышцы шеи и лица, позволила глазам закатиться.

— Тупая пи*да, — сказал Йен, снова колотя меня головой о стену. — Проснись! Я не закончил с тобой говорить!

Я позволила голове качнуться туда, куда её тянула гравитация. Я лишь ненадолго зажмурила глаза от удара. Все остальные мышцы оставались мягкими, лицо расслабилось.

Когда он сделал это снова, я совершила полубессознательный, рефлекторный пинок ногой.

Пальцы Йена разжались.

Я дёрнулась всем весом вниз и в сторону, резко разворачиваясь на здоровой ноге и колене. Внезапное резкое движение заставило его пальцы разжаться. Это также напрягло мышцы моей шеи, вызывая жгучую боль. Я уронила свой вес, как только освободилась, и Йен кинулся за мной, хватая за плечо прежде, чем замахнуться кулаком.

Он сильно ударил меня, прямо по ране от шрапнели на ноге.

Боль была такой интенсивной, что я опять едва не потеряла сознание.

Я издала крик, падая назад, в окно.

Мой локоть разбил разноцветные восьмиугольники викторианского стекла прямо перед тем, как Йен вывернул мою руку, выбивая моё плечо в просвет окна слева.

Вся моя рука и половина тела высунулись из окна, и я закричала.

Выгнувшись всем телом, когда он дёрнул меня назад, я бросилась всем весом вперёд, заставая его врасплох, и этого хватило, чтобы лишить его равновесия. Прежде, чем Йен успел собраться, я другой рукой схватила бутылку вина с низкого столика. Одновременно с этим я врезалась бедром в тот же разрисованный столик, сшибая безделушки и свечи в углу стола. Схватившись за горлышко бутылки, когда Йен за талию дёрнул меня назад, я сумела удержать её, даже когда он тащил меня.

Как только я осознала, что держу бутылку, я оттолкнулась от стены здоровой ногой.

Используя это, мой вес и движущую силу его тяги, чтобы развернуться всем телом, я снова оттолкнулась от столика и стула, чтобы сильнее ударить его. Падая на Йена, я развернулась в воздухе, в падении ударив его бутылкой по голове.

Я ударила его чертовски сильно.

Я что-то услышала при этом.

Этот звук мог быть лишь в моей голове.