Черное воскресенье

— Пройдемся. — Кабаков опустил трубку и, взяв Корли за локоть, вывел его на воздух. Его покоробило, что фэбээровцы демонстративно избегают его взгляда.

Они снова вышли на игровое поле и остановились у вереницы разноцветных флагов.

— Арабы посылают сюда пилота вертолета. Пока трудно сказать, для этой акции или нет. Пилот из Ливии. Они очень спешат. — Кабаков замолчал. Корли задумчиво смотрел на то, как ветер треплет куски разноцветной материи. Новость могла оказаться очень важной.

— Что о нем известно?

— Практически все. Паспортные данные, фотографии. Полное досье. Их перешлют в Вашингтон. Через полчаса вся информация будет в вашем распоряжении. Ждите звонка.

— Где сейчас находится пилот?

— Пока еще в Ливии. Ему сделали документы в Никосии, завтра их должны забрать.

— Ваши не будут вмешиваться?

— Нет. В Никосии мы лишь ведем наблюдение за местонахождением документов. Основная операция будет проводиться здесь.

— Итак, все-таки удар с воздуха? Это у них на уме?

— Может быть да, а может быть нет. Фазиль что-то задумал. Но что? Все зависит от того, насколько он осведомлен о нашей информированности. Если он наблюдает за стадионом, то, скорее всего, понял, что мы знаем довольно много.

В новоорлеанском офисе ФБР их уже ждал телекс с подробной информацией о ливийском пилоте. Прочитав сообщение, Корли в задумчивости забарабанил пальцами по желтым лис там телекса.

— Он прибудет в США по португальскому паспорту, а вы едете по итальянскому, в котором уже имеется штамп выездной американской визы. Как только он предъявит паспорт на любом из таможенных пунктов, нам об этом станет известно, если он приезжает для участия именно в этой акции, то они у нас в руках, Дэвид. Он выведет нас к Фазилю, к той женщине и к бомбе.

— Возможно.

— Но вертолет! Где они собираются добыть вертолет?! Это ведь не так-то просто. Если их цель — Суперкубок, то кто-то должен заниматься организацией акции непосредственно здесь, в Новом Орлеане.

— Да. Этот человек должен находиться здесь. Полетная дальность вертолета невелика.

Кабаков вскрыл приготовленный для него конверт. В нем находились сто одинаковых снимков Фазиля и сто экземпляров женского портрета, сделанного на фотороботе. Эти изображения получат все агенты ФБР, занятые в операции.

— НАСА проделала отличную работу. — Кабаков удовлетворенно просмотрел фотографии. На лице Фазиля даже был виден совсем недавно полученный шрам. Художник постарался на славу.

— Мы разошлем фотографии в Агентство воздушных перевозок, на военно-морскую базу, всюду, где есть вертолеты. Что с вами, Дэвид?

— Пилот! Почему его выслали так поздно? Мне это не дает покоя! Это самое слабое звено в нашей версии. Мощная бомба. Удар с воздуха. Необходима основательная подготовка; А пилот прибывает только сейчас. Где логика? Карта, найденная на яхте, позволила нам предположить, что в акции может участвовать летчик. Но если пометки на карте оставлены пилотом, то он должен уже находиться здесь.

— Морские карты доступны не только в Америке, Дэвид. Разметить ее могли и на Ближнем Востоке. Может быть, место, отмеченное на карте, — запасной вариант? Карту могли переправить с той женщиной. Они решили подготовить запасной вариант, когда поняли, что Музи ненадежен.

— Но спешка! Спешка с документами не укладывается в эту схему. Если они планировали участие ливийского пилота, то документы сварганили, бы заранее!

— Решили, что чем позже вовлекут пилота в дело, тем меньше вероятность провала.

— Нет, — Кабаков покачал головой. — Это не в правилах Фазиля. Вспомни, как долго он готовился к мюнхенскому делу.

— В любом случае у нас появилась зацепка. Шанс. Завтра я разошлю людей с этими фотографиями во все окрестные аэропорты. В новогодние праздники большинство из них закроются. Потребуется дня два, чтобы связаться со всеми.

* * *

В лифте отеля «Ройял Орлеан» Кабаков ехал вместе с двумя супружескими парами. Дамы — в изысканных вечерних платьях, их кавалеры — в смокингах. Они беззаботно болтали и смеялись. Он прислушивался к их репликам, стараясь уловить смысл. Но слова не доходили до него, словно разговор велся на неведомом языке, а сами люди являлись существами другой породы. Кабаков вышел из лифта, а попутчики остались веселиться дальше.

Отыскав нужный номер, он негромко постучал. На мгновение ему показалось, что за этой безликой гостиничной дверью он обнаружит лишь холодную пустоту. Но дверь открыла теплая и живая Рэйчел. Захлопнув дверь, она всем телом прижалась к Кабакову. Несколько мгновений они молча обнимались.

— Я так благодарна тому симпатичному полицейскому, что согласился передать тебе мою записку, — прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь. — Почему ты не назначил мне встречу прямо на стадионе? Я устала тебя ждать.

— Мне не хотелось, чтобы ты видела всю эту суматоху. Да я и не смог бы уделить тебе больше нескольких минут.

— Ты не человек, а машина, — Она рассмеялась, — Что это у тебя под пиджаком?

— Автомат.

— Если ты не собираешься им сейчас воспользоваться, то снимай и проходи. Я приготовлю что-нибудь выпить. — Взяв за руку, она повела его в комнату.