Черное воскресенье

Со стороны входа появилась фигура Мошевского. Фазиль выстрелил, пуля попав в генератор, пробила трубу водяного охлаждения. В наступившем после выстрела затишье негромко капала вода. Мошевский махнул рукой, и Кабаков выпустил длинную очередь поверх укрытия араба, чтобы прикрыть товарища. Через мгновение тот уже стоял рядом и шепотом докладывал:

— Сейчас Корли принесет дымовые шашки и баллоны со слезоточивым газом. Мы прикрываем.

В этот момент из-за баррикады раздался голос Фазиля, в котором слышалось веселье обреченного:

— Эй, вы что там, заснули? Что-то ты медлишь, майор Кабаков. Пора бы тебе уже меня взять. Ну, хватит тянуть! У меня тут кое-что припасено специально для тебя. Надеюсь, тебе понравится!

Кабаков осторожно высунул голову из-за укрытия, изучая обстановку. Действовать необходимо очень быстро. Он не рассчитывал на эффективность газовой атаки, понимая, что Фазиль скорее покончит с собой, чем сдастся. Полагаться можно только на внезапность и быстроту атаки.

Рядом с укрытием Фазиля на бетонной стене висел большой огнетушитель. Кабаков лихорадочно соображал. Фазиль должен находиться очень близко от огнетушителя. Решено. Никакой уверенности в успехе сложившегося плана, конечно, не было, но и другого пути Кабаков не видел. Дальнейшее промедление — только на руку арабу. Он наклонился к Мошевскому и шепотом объяснил ему свой план. Мошевский попытался возразить, но Кабаков, не слушая его, уже занял стартовую позицию для рывка.

Мошевский встал сзади и по команде Кабакова открыл непрерывный огонь из своего новенького автомата. Кабаков, пригибаясь под градом пуль, рванулся вперед и упал рядом с бруствером. Теперь его от Фазиля отделяла лишь стена из мешков с песком. Кабаков осторожно приподнял голову и взглянул на огнетушитель. Отлично: тот был направлен как раз в сторону укрывшегося Фазиля. Непрерывный огонь не позволял Фазилю выглянуть и оценить обстановку. Скорчившись за мешками, он не мог увидеть Кабакова. Кабаков резко взмахнул рукой, и автоматная очередь прошила огнетушитель. Струи пены брызнули во все стороны. Кабаков одним рывком перемахнул через мешки и, не дав опомниться Фазилю, навалился на него всем телом. Вокруг все покрывали хлопья пены. Лицо Фазиля было заляпано этой дрянью, он вслепую палил из своего мощного пистолета во все стороны. Кабаков, подмяв араба под себя, выворачивал его руку с оружием. Ребром свободной руки, он, изловчившись, ударил по шее. Фазиль обмяк, но почти сразу же попытался подняться. Кабаков резким ударом локтя в солнечное сплетение свалил его на скользкий от пены пол. Рядом уже стоял Мошевский. Защелкнув на руках Фазиля наручники, он приподнял ему голову и вытащил язык на случай, если Фазилю придет в голову покончить с собой. Змея была схвачена.

Корли ворвался с баллонами слезоточивого газа, когда из-за мешков с песком раздался вопль, полный отчаяния и бессильной злобы. Отбросив в сторону уже бесполезные баллоны, Корли кинулся к баррикаде. Неподалеку от нее в полной растерянности стояли фэбээровцы. Мошевский, повернувшись к ним, угрожал автоматом. Кабаков сидел верхом на поверженном арабе, заломив ему руку. Лицо Кабакова, искаженное яростью, вплотную приблизилось к лицу Фазиля:

— Где бомба? Отвечай, паскуда, где она?! — Кабаков гнул поврежденную в схватке руку врага, ломая кость. Корли показалось, что он слышит скрежет. — Где бомба, Фазиль?

Корли вынул пистолет, обошел неподвижного Мошевского и ткнул дулом в затылок Кабакова:

— Немедленно прекрати, Дэвид. Прекрати, черт бы тебя побрал! — Голос его сорвался на крик. Корли услышал сзади шаги Мошевского и напрягся. Ему все это очень не нравилось. Мошевский должен соблюдать договоренность, а не угрожать оружием. Кабаков не в себе, совсем рехнулся — он изуродует этого ублюдка. Корли лихорадочно соображал, как остановить Дэвида, спиной чувствуя автомат Мошевского. В этот момент Кабаков обернулся и тихо заговорил:

— Не стреляй в него. — Он взглянул на молчащего Корли. — Пойми, это единственная возможность узнать хоть что-нибудь. Если он не скажет сейчас, потом мы вряд ли добьемся от него хоть слова. У нас нет против него серьезных обвинений. Тоща все впустую.

— Отпусти его, Дэвид. — Корли выдержал бешеный взгляд.

— Хорошо, он твой. — Фазиль кулем обмяк на бетонном полу.

Почувствовав резкий приступ тошноты, Кабаков привалился к шершавой стене. Его шатало от напряжения и усталости. Липкая пена разъедала глаза. Он взял Фазиля, но теперь это не имело никакого значения. Его передадут в ФБР, начнутся бесконечные допросы, которые ни к чему не приведут. Фазиль будет молчать. Даже сколько-нибудь серьезного обвинения ему не предъявишь, разве что незаконный въезд в страну. Кабаков опустился на пол и прикрыл глаза.

Корли отошел в сторону, для того чтобы передать сообщение:

— Я — седьмой. Нам требуется подмога, подгоните машину к восточному входу стадиона. — Он взглянул на Фазиля. Глаза у того были закрыты. Он тихо стонал, то ли от боли в сломанной руке, то ли от ненависти и бессильной злобы.