Черное воскресенье (др. перевод)

Кабаков устал. Ему надоело говорить, глядя в непроницаемое лицо Бейкера, надоела осторожность, с какой Корли формулировал свои ответы начальству.

— Это больше чем гипотеза, — сказал он. — Взгляните на факты…

— Знаю, знаю, майор. Вы очень ясно все изложили. Вы полагаете, что их цель — матч на Суперкубок, потому что этот человек… Фазиль — я верно запомнил? — был организатором теракта «Черного сентября» в Олимпийской деревне; потому что на пленке, которую вы захватили в Бейруте, упоминается о нанесении удара в начале нового года и потому что президент намерен посетить этот матч. — Бейкер словно отвечал заданный урок по грамматике, перечисляя части речи.

— И еще потому, что все это будет передаваться по телевидению в прямом эфире и обеспечит им максимальный коэффициент шока, — сказал Корли.

— Но вся линия аргументации целиком построена на том, что у этого Али был экземпляр журнала «Спорт иллюстрейтед», а вы ведь даже не уверены, что Али участвовал в планировании теракта. — Бейкер смотрел в окно на серый вашингтонский день, словно мог на улице найти ответ на свое возражение.

На столе у Бейкера лежало досье номер 302, принесенное ему Корли — самая свежая информация по делу о бейрутском заговоре. Кабакова удивляло, зачем его вообще сюда вызвали. Однако он очень скоро понял, что Бейкер, параноидально подозрительный по самой своей должности, хотел увидеть его лично. Оценить источник информации с помощью интуиции разведчика. Кабаков не мог не заметить выражение упрямой решительности, появившееся на физиономии Бейкера. Он понимает, что ему придется что-то сделать, думал Кабаков. Но ему необходимо, чтобы я с ним поспорил. Он не любит, чтобы ему указывали, как надо делать его собственную работу, но хочет посмотреть, как я стану его убеждать. А сейчас он просто обязан что-то сделать. Что ж, пусть сам выпутывается. Его ход.

— Спасибо, что уделили мне время, мистер Бейкер, — сказал Кабаков, поднимаясь с кресла.

— Еще минуточку, майор, если не возражаете. Поскольку вы знакомы с такими вещами, как, по вашему мнению, они будут действовать? Спрячут взрывчатку на стадионе, а затем, когда соберется толпа, пригрозят взорвать ее, если не будут выполнены их требования? Вроде — освободить Сирхана Сирхана,[47] прекратить помощь Израилю и тому подобное?

— Они ничего не станут требовать. Они ее взорвут, а потом станут на весь мир каркать об этом.

— Почему вы так думаете?

— А что вы можете им дать? Большинство террористов, сидевших за угон самолетов, уже на свободе. Тех, кто участвовал в мюнхенском теракте, освободили, чтобы спасти заложников при следующем угоне. Лейлу Халед[48] тоже выпустили, по той же причине. Партизан, расстрелявших ваших дипломатов в Хартуме, суданское правительство передало палестинцам. Они все уже на свободе, мистер Бейкер. Прекратить помощь Израилю? Даже если дать им такое обещание, они не получат никаких гарантий. Во-первых, такое обещание никогда не будет дано, а во-вторых, данное под давлением, оно никогда не будет выполнено. Кроме того, чтобы использовать заложников, их надо где-то удерживать. На стадионе сделать это невозможно. Начнется паника, толпы людей бросятся к выходам и по дороге задавят несколько тысяч человек. Нет, они просто взорвут стадион, и все тут.

— Каким образом?

— Не знаю. Имея на руках полтонны взрывчатки, они могли бы взорвать все трибуны с обеих сторон стадиона, но чтобы быть уверенными в результате, им пришлось бы разместить взрывчатку в нескольких точках и взорвать все одновременно. Это не так легко сделать. Фазиль не дурак. При таких мероприятиях обычно бывает задействовано очень много радио- и телеаппаратуры, использовать дистанционное электронное управление практически невозможно, да к тому же размещенную в нескольких точках взрывчатку легче обнаружить.

— Мы можем прочесать весь стадион снизу доверху и обеспечить его полную безопасность, — сказал Корли. — Это будет та еще работка, но это можно сделать.

— Думаю, сотрудники секретной службы захотят сами этим заняться, но им могут понадобиться люди, тогда они обратятся к нам, — сказал Бейкер.

— Мы можем проверить весь обслуживающий персонал, занятый на матче, всех продавцов хот-догов с их тележками, коробки с прохладительными напитками; можем запретить проносить любые пакеты и свертки, — продолжал Корли. — Можем использовать собак и «электронный нос». У нас еще есть время натаскать собак на запах этой взрывчатки — ведь у нас есть та статуэтка с «Летиции».

— А как насчет неба? — спросил Кабаков.