Черное зеркало

Игорь теперь даже с некоторой благодарностью подумал о своей бывшей жене: «Прости, Ларисонька, но то, на что ты решилась и сделала, — это самое удачное твое решение. Ну а проблемы, связанные с этим, уж как-нибудь перемучаем…»

Игорь набрал номер Илоны.

Раздались длинные гудки. Он как бы слышал, как на том конце провода надрывается телефон, как разбуженная Илонка нехотя встает и, надев шлепанцы, отороченные серо-зеленым мехом, почти не раскрывая глаз, направляется к телефону. Как она снимает трубку. И слышал ее тихий, сонный, медленный голос: «Алло»…

Но трубку не снимали. Гудки монотонно нудили в ухо, длинным, нескончаемым многоточием отпечатываясь в мозгу.

Игорь повесил трубку. Может быть, он ошибся? Набрал снова.

Та же унылая песня…

Наверное, отключила телефон на ночь.

Игорь вспомнил, как Лариса делала это каждый вечер, чтобы телефонные звонки не нарушали ее ночной покой. Он постоянно злился на это, потому что ему могли позвонить в любое время дня и ночи по любому поводу. И поэтому каждый раз, просыпаясь ночью, он упрямо включал телефон, и часто, к явному неудовольствию Ларисы, тот начинал трезвонить с раннего утра.

Ничего не оставалось, как идти к Илоне экспромтом. И хотя в середине ночи это было не совсем прилично — даже несмотря на их близкие отношения, — будить ее звонком в дверь, рискуя быть, как сказали бы в старые красивые времена, не принятым. Но ситуация нынешней ночи была, деликатно выражаясь, неординарной, и поэтому Игорь надеялся на снисхождение.

Он открыл дверь и тихо выскользнул на улицу.

Идти было недалеко. За три квартала, через сквер. В первый год их совместной жизни с Ларисой они частенько рука об руку ходили этим маршрутом — в гости к Илоне. Когда она еще была замужем за тем самодовольным придурком, все достоинство которого, по мнению Игоря, состояло лишь в нагромождении мускулов.

Муженек Илоны где-то кем-то числился, но на самом деле вместе с подобными себе амбалами мотался по городу на раздолбанном допотопном «мерседесе» и бомбил киоски, чьи хозяева были не в состоянии дать им надлежащий отпор. Очевидно, вся эта компания изрядно намозолила глаза более крутым ребятам, поскольку их довольно-таки быстро повязали, и теперь супруг-кормилец занимался лесным бизнесом в качестве подневольной рабочей силы где-то за Уральским хребтом. Илона не слишком-то и была расстроена таким оборотом дела и быстро подала на развод. Тем более что постоянные пьянки и взбучки, получаемые от любезного супруга, не скрашивали ее семейную жизнь.

С Ларисой Илона дружила с раннего детства. И даже была свидетельницей на их, Игоря и Ларисы, свадьбе.

Ну а с некоторого времени их многолетняя дружба подверглась, как говорится, серьезным испытаниям. И не выдержала их…

Сама Лариса, конечно, никогда бы ни о чем и не догадалась. Но в один прекрасный день тайные доброжелатели, близко к сердцу принимающие заботы ближнего и рьяно ратующие за чужую добродетель, настучали ей. И с тех пор этим привычным маршрутом пользовался только Игорь, да и то с оглядкой и всякими предосторожностями…

На лестнице было мрачно, таинственно и тихо. На верхних этажах света вообще не было. На третьем, Илонином, горела тусклая, забрызганная мелом после недавнего косметического ремонта лампочка. На свежеокрашенных стенах уже чернели какие-то рунические надписи и среди них, естественно, «смерть жидам», начертанная латиницей и кем-то замазанная.

Игорь нажал на кнопку. Приглушенный прерывистый звон донесся из-за двери. Игорь подождал. Через некоторое время позвонил еще раз, более настойчиво…

Да нет, никуда она не должна была уйти. Игорь снова надавил на кнопку и долго не отпускал ее. Как бы Илонка ни спала, не услышать звонок невозможно…

Но все было безрезультатно. В квартире ничто даже не шелохнулось. Игорь дернул за ручку. И дверь неожиданно распахнулась. Он вошел. Зажег свет в прихожей. Защелкнул за собой дверь.

Скорее всего, Илонка выскакивала за чем-нибудь ненадолго — вынести мусор, к примеру. Вот и забыла запереться…

Игорь прошел в комнату. Щелкнул выключателем.

Некоторое время, бессмысленно уставившись, смотрел перед собой. Затем зажал рот и бросился в ванную.

Его чистило долго и обильно. Все съеденное и выпитое за минувший день заполнило, забрызгало, загадило стену, ванну, пол перед ней.

Зайти, даже заглянуть в комнату еще раз — ни за какие деньги! Отвернувшись, он протянул руку в проем двери, нашарил выключатель, погасил свет. Пошатываясь, вернулся в прихожую. Сел на табуретку. Закурил.

«Илонка, Илонка… Что за наваждение! Что же это за день такой проклятый!.. Сперва Лариска… И вот… Илонка… Никого не осталось. Господи ты Боже мой!..

Что же теперь? Снова милиция? Снова эта тягомотина? И наверняка все та же ментовская троица…»

«Продержитесь как-нибудь до утра», — вспомнил Игорь слова следователя.

«Спокойной ночи…» — слова врача, повторенные сержантом и наполненные какой-то издевательской многозначительностью…

В мозгу отпечаталась картина, которую будет невозможно забыть до самой смерти. Даже если выдавить себе глаза.