Черное золото

Мужчина чуть заметно улыбнулся. Затем не спеша достал из внутреннего кармана сложенную в несколько раз газету, развернул ее. Это была «Каспийская правда». Он передал ее иранцу. Тот, найдя обведенную жирной красной полосой заметку, прочитал:

«Наш астраханский корреспондент передает. Каспийская флотилия готовится к крупномасштабным военно-морским учениям. На планируемых учениях, согласно распоряжению Президента России, будет осуществляться отработка самых различных задач: от борьбы с терроризмом до осуществления совместных спасательных операций на море. При этом ни один военный не связывает предстоящие учения с демонстрацией силы в споре о разделе Каспийского моря».

– Очень интересно, – улыбнулся старик Саади и отбросил газету. – Приплели даже спор о разделе Каспийского моря. Но какое отношение все это имеет к нам?

– Самое прямое. Каспийская флотилия проводит у себя учения с боевыми стрельбами торпедой «Шквал», – объяснил мужчина. – Точно такая же торпеда недавно появилась у Ирана. И если такая торпеда каким-то образом попадет в иранский сухогруз, под завязку набитый продуктами утилизации отравляющих веществ, сопровождаемый иранским тральщиком, дельта Волги будет отравлена. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Седобородый генерал внезапно оживился. Ситуация была очень необычной и вместе с тем донельзя простой. Здесь было над чем подумать. Его сегодняшний собеседник предложил действительно оригинальный план.

Иранцы должны были оформить все документы через коррумпированного контр-адмирала Ставрогина, который, по информации, в прошлом проворачивал подобные «левые» сделки. В Министерстве обороны тоже должны были обрадоваться, особенно, если кое-кому дать на лапу. Затем сухогруз, сопровождаемый иранским тральщиком, будет «по ошибке» торпедирован в дельте Волги.

Старик поднялся и, обдумывая все вышесказанное, прошелся по комнате. Приоткрыл жалюзи, постоял у окна, затем снова закрыл их. Мужчина с неподвижным лицом все это время молча наблюдал за ним.

Наконец старик, негромко щелкнув пальцами, уселся на прежнее место.

– Я уже все продумал, вплоть до самых мелких деталей, – голос мужчины повысился. – Как вы сами понимаете, подобного опыта за мою жизнь я накопил предостаточно. В чем прелесть данных торпед, кроме их боевых качеств, – это удобство в эксплуатации. И русский «Шквал», и вашу торпеду можно запускать хоть с берега. В случае чего – никаких следов запуска! Пусковая установка просто сгорит. Для всех это будет ошибочный запуск торпеды во время учений. Так что все, как говорят у нас, будет шито-крыто.

– Да, да, – старик погладил свою роскошную бороду. Неожиданный звонок ненадолго отвлек его внимание. – Прошу меня извинить, это ненадолго. – И он вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.

Оставшись один, его собеседник рассматривал обстановку комнаты. Однако кабинет, выбранный, видимо, не случайно для их встречи, никакими особыми приметами и деталями интерьера не обладал. Столик, два кресла, кондиционер, высокий и узкий шкаф в углу да жалюзи, плотно отгораживающие от палящих солнечных лучей. На стене висел портрет иранского президента с улыбающейся девочкой на руках. Мужчина ухмыльнулся. Манера у всех была одна: Сталин, Гитлер, Мао.

Двери почти бесшумно открылись, и седобородый старик, пряча мобильный телефон в карман, снова занял свое место.

– Да, прошу, продолжайте.

Его собеседник вновь заговорил:

– Последствия в этом случае будут огромны. Я считаю, что их просто невозможно преувеличить. Ситуация превратится в снежный ком, который будет увеличиваться и давить именно на Россию. Русским придется отдуваться не только за потопление иранского судна и загрязнение реки, но и платить страховки, неустойки и прочее, – глаза мужчины горели. – Про международный скандал я вообще молчу. Вы подумайте, как выгодно все это Ирану, ведь Москва нейтрализуется и в ядерной программе Тегерана. России будет страшно неудобно давить на Иран в свете произошедшего. Таким образом, выгоды для Ирана очевидные!

Мужчина закончил свою вдохновенную речь и вздохнул. Выжидательно глядя на старика, он последним глотком допил свой кофе и, звякнув чашкой, поставил ее на квадратное блюдце. Старик, о чем-то думая, рассматривал свои аккуратно подстриженные холеные ногти. Некоторое время в кабинете царила тишина. Затем старик встал и произнес:

– Хорошо, я внимательно выслушал вас. Вы можете идти. Я подумаю, что можно сделать с вашим предложением.

* * *