Черноглазая Марьяна (СИ)

Пока был в забвении и бреду, жена являлась к нему ещё несколько раз. Она его чем-то мазала, обмывала, кормила с ложки и шептала что-то приятное, ласковое.

Лишь когда сознание вернулось, понял, это была не жена, а молодая арабка, дочь одного из бедуинов, занимающихся торговлей наркотиками и оружием. Но пахла она, вот странно, не ромашками, а чем-то другим.

Позже его больше не били. Возможно, похитители поверили, что Илья на самом деле потерял память и забыл всех родных. А может, решили обменять на родственника, сидящего в тюрьме.

Зато заставляли работать – перетаскивать тюки и ящики, наводить порядок в шатрах-палатках, даже очищать песком котлы. Он всё терпеливо сносил.

Как ни тяжело было, но гордость и упрямство не позволяли ему звонить домой и просить у родителей за себя выкуп. Конечно, они бы нашли требуемую сумму – продали дом или бизнес, лишь бы их единственный сын вернулся домой. Илья не хотел такого позора – ни для себя, ни для отца с матерью.

Он должен сам выпутаться из создавшейся ситуации! Тогда во что бы то ни стало найдёт ту парочку, обокравшую его и отдавшую в плен торговцам наркотиками, чтобы получили сполна от закона. Легко было догадаться, правда, увы, уже задним числом, что «молодожёны» не просто так на него вышли, делалось всё по чьей-то указке.

Девушка с большими пронзительными каре-зелёными глазами по имени Захра, так похожая на Марьяну, на слабом английском языке примерно описала человека из России, с которым имели дело её сородичи. Тот как раз приезжал перед тем, как его привезли. Эта информация впоследствии ему помогла найти заказчиков его похищения.

Оленеву повезло: египетские войска освободили его.

Возвращаясь в родной город из Москвы - почти все девять часов лёту – он размышлял, как расставит теперь приоритеты, что выдвинет на самое важное место. Во-первых, уйдёт с телевидения: ему надоело корчить из себя знатока-обаяшку. Да и вопросы зрителей за пять лет существования передачи стали без конца повторяться.

Во-вторых, окончательно порвёт с Алёной. Несомненно, ему с ней хорошо, она волнует и будоражит кровь. А Марьяна, несмотря на испытываемое к ней в последнее время раздражение за её непроницаемость и всегдашнюю готовность быть услужливой, успокаивает и умиротворяет.

Ему частенько приходила раньше на ум старая студенческая песня о кудеснике, который, создав «чистую и непорочную женщину», ходившую за ним по пятам и исполняющую «по малейшему веленью все желанья», через три недели от тоскливой жизни «повесился на ели». Копаясь в своих переживаниях, Илья невольно даже находил сходство кудесника с собой. Теперь-то понял, что это было несправедливо по отношению к доброй, доверчивой жене.

Увлечение Радугой сбило его с толку, смешало понятия «хорошо» и «плохо», привело в состояние постоянной растерянности. И при этом испытывал радостный эмоциональный подъём.

Но не может же он постоянно раздваиваться, как герой фильма семидесятых годов «Осенний марафон»! Это не для него.

Как ни забавно, Оленев не считал Алёну любовницей, и вообще это слово ему не нравилось, от него пахло проституцией и борделем. Ощущал её как бы своеобразным продолжением жены. Совсем как у Михаила Задорнова в одной из его пьес, если соединить двух женщин – жену и любовницу – получится идеал, а порознь они обе до него не дотягивают.

Вот до чего докатился! Нет, не может всё дальше так продолжаться «по-марафонски» -от жены к любовнице и наоборот! Я не китайский болванчик, чтобы качаться из стороны в сторону, мне противно жить в обмане. Это не в моём характере. Недаром призрак Марии Филипповны был страшно возмущён. Пришло время всё изменить.

А ещё Илья по дороге домой невольно думал, что, похоже, проклятия – это не выдумка, что-то правдоподобное в них есть. Неспроста же, как только загулял, начались у него проколы. Появись в былые времена у него подобные мысли, он бы рассмеялся и сказал, это настоящее суеверие и ни доли правды. А теперь не до смеха. Свирепый образ ехидной старушки до сих пор в его памяти: тощая, чуть сгорбленная, злобно сверкающая светлыми зрачками-дырками из-под нависших век. От бабушкиного призрака, видно, ему долго еще не избавиться, и никакой психолог не поможет.

Оленев сделает лучше: прекратит всякие отношения с Алёной, тем более с телевидением завяжет - их с Радугой пути уже не будут пересекаться. А перед Марьяной покается, вымолит прощение. Если она, конечно, знает об измене. Ну, если нет, то промолчит: зачем смущать её покой и сердце разбивать, уж лучше оставить в неведении. В будущем он постарается стать ей хорошим мужем. Такие мысли рождались у него в голове по дороге домой.

Увы, всё получилось не так, как им задумывалось, благие намерения и надежды разбились, как только вышел к встречающим в аэропорту.