Черноглазая Марьяна (СИ)

Однако Илья в глубине души всё-таки верил, что такая, как его Марьяна, простит. Главное – чтобы красавчик Голубев под ногами у них с женой не путался и не сбивал её с толку своей проснувшейся «большой любовью» и увивающейся прытью.

И что же ему предпринять – ломал то и дело он голову. Раньше Илья привык держать себя с женой отстранённо, соблюдая дистанцию, не делясь с ней своими переживаниями, да и с кем-либо другим, даже с другом Никитой, а уж тем более с родителями старался не откровенничать. Лишь Алёне удалось подобрать к нему ключик и заставить раскрыться перед ней.

Оленев понимал, нелегко будет теперь наладить душевный контакт с Марьяной, которая тоже с первого их знакомства возвела между ними преграду. Прежде он даже не задумывался, что был ей не люб, считал себя для неё своеобразным призом – будет жить как за каменной стеной, ни в чём не нуждаясь.

А она, выходит, в этой стене и не нуждалась вовсе, поскольку о многом из материальных благ не мечтала, а малое, чем довольствовалась, то есть самое необходимое, и сама способна заработать.

Больше того, и сердечный друг, как выяснилось, у неё уже был, по крайней мере, жил в душе, она о нём мечтала – это Илье было неприятно.

С Голубевым Илья обязательно справится, он затмит его в сердце Марьяны своей неусыпной заботой и волнующей нежностью. Докажет жене, что он во сто крат лучше и больше годится ей в мужья. Ну и что, что первая любовь считается сильным чувством, но приходит же когда-нибудь ему конец! У всего он бывает, нет ничего постоянного.

В сущности, он сам, надо признать, совсем недавно не любил жену. Да, она ему нравилась внешне, особенно поначалу. Приятно было волноваться чернотой её огромных, всегда чуть удивлённых, сногсшибательно красивых удлинённых глаз, густотой блестящих угольных волос, трогательно-нежным овалом гладкого, смуглого лица, по-детски пухлыми губками, сложенными в приветливую улыбку. Тем не менее любви, всёпоглощающей и приводящей в восторг, какая захватила его на какое-то время к Алёне, Илья к Марьяне не чувствовал.

Так, почему же теперь его просто корёжит от одной лишь мысли, что жене нравится кто-то другой? Отчего у него в душе всё вспыхивает и одновременно холодеет, когда он видит или представляет, как Голубев прикасается к Марьяне? Неужели в нём возмущается самое обычное чувство собственника? Моё - не отдам! Или что-то иное родилось в нём?

А может, он всё-таки любил жену и раньше, только не осознавал, и теперь ревнует, как все любящие люди? Одно Оленев точно понял: жена его вовсе не райская птичка, предназначенная услаждать его взор, какой казалась раньше, а личность с глубокими чувствами и переживаниями.

И ещё осознал, что никогда не собирался расставаться с Марьяной. Возможно, поэтому обратился за помощью к психологу. Несмотря на бурную, захватывающую страсть к Радуге, коварная тревога и непонятное беспокойство угнетали его, теперь он знает, душа болела за жену и не хотела разлучаться.

Странно, а Алёну за те их несколько совместных месяцев он не ревновал никогда, несмотря на её игривость и кокетство при общении с другим полом.

Глава XVIII

Можно было подумать, что грубый ответ биологического отца введёт Марьяну в ещё большую хандру, но получилось обратное: горечь от слов Скальцева быстро прошла, вместо неё она почувствовала удивительный прилив сил, словно, перестав плыть по течению, наконец-то, выбралась на один из берегов, причём именно на тот, на котором оказалась нужная ей дорога. И при этом в сердце у неё - никаких страданий и разочарований, ощущение, что всё правильно!

И о чём печалиться? В общем-то, всё получилось, как предсказывала мама. Не стоило ожидать ничего другого. Она сама, будучи молодой и красивой, не нужна была Максиму Скальцеву много лет назад - значит и ребёнок её ему не нужен.

Иного от него и не следовало ожидать. Эгоист, он и есть эгоист, ему абсолютно наплевать на других, нельзя ждать от него нормального проявления человеческого участия. Лучше подобных типов обходить стороной и не пускать их в свою жизнь.

А уж расстраиваться из-за них и вовсе не стоит. Конечно, неприятно, когда тебе незаслуженно говорят обидные вещи. Скальцев мог бы просто отрицать отцовство или предложить сделать тест на ДНК. Так, нет же, нахамил и оскорбил! Выставил их с мамой шлюхами. А сам, судя по его собственному признанию, завзятый бабник.

Марьяна постаралась больше не думать о настоящем отце. А вот Герману Паверману решила продолжать писать, тем более тот охотно отвечал и постоянно передавал приветы от родных, даже пригласил в гости.

Наступило время выяснить через УЗИ пол ребёнка: как раз пошла двадцать первая неделя беременности, когда результат уже может быть более точным. Марьяна позвонила Илье и предложила пойти с ней в поликлинику, всё-таки отец малыша. Тот согласился с радостью.