Черноглазая Марьяна (СИ)

- Не надо, Илья! - остановила мужа Марьяна. - Я давно поняла, что для Скальцевых сама по себе ничего не значу. И я не чувствую себя оскорблённой, потому что не ощущаю с ними родства. Мы чужие! Видно, мне больше досталось крови маминой и бабушкиной, чем их. Но я сделаю экспертизу ДНК! - Заметив показавшееся в угольных глазах отца торжество "А я что говорил!", гордо вскинула голову и твёрдо произнесла: - Только это не значит, что я набиваюсь к вам в родню или в наследники. Мне от вас ничего не нужно!

- Я пока ничего и не предлагал, - ухмыльнулся старший Скальцев. - Вот если ДНК покажет, что ты моя внучка, то получишь всё, что пожелаешь, особенно если родишь мне правнука. Большую квартиру в Москве, загородный дом, поездки в любые страны, любые наряды...

- Вы что не поняли! - невольно повысила голос Марьяна. - Мне ничего этого не нужно! - произнесла чётко выделяя каждое слово. - Я хочу всё зарабатывать сама. Это куда приятнее, чем пользоваться чужим, быть зависимой и постоянно чувствовать себя нахлебницей. И у меня, кстати, родится дочь, а не сын!

- У нас! - поправил Илья и взял её руку в свою.

- Да, у нас! - согласилась Марьяна.

- Хорошо, не будем спорить, - вдруг миролюбиво произнёс Эдуард Владимирович. Голубые глаза его чуть потеплели. - Время всё расставит по местам. А мы сегодня не будем ломать копья зря, предлагаю поесть, а вечером вылететь в Москву, где проведём экспертизу.

- Ну, нет! Никаких полётов! - яростно возразил Оленев. - Марьяне летать туда-сюда на шестом месяце беременности опасно. Тест на отцовство можно сдать и здесь.

Старший Скальцев ни в какую не соглашался, утверждая, что не верит местным лабораториям. Марьяна, молчавшая во время пререканий, уже было хотела встать и уйти, как, наконец, спорщики договорились, что она сдаст биоматериал здесь, а Скальцевы увезут его в столицу и там сдадут на экспертизу.

Глава XXIV

Так и поступили на следующее утро. Марьяна возвращалась из лаборатории домой пешком, учёбу она в этот день пропустила. Со вчерашнего дня из головы почему-то не выходила грустная история Марины, о ней думалось даже ночью, когда смятенный сон охватил её.

Мать выбросила назло сожителю свою крошку дочь в мусоросборник. Как только она могла! Девушка представляла завёрнутого в пелёнку младенца среди очистков картофеля, обрывков бумаг, пустых банок. Содрогалась от мысли, что кто-то мог бросить на малышку пакет с тяжёлым мусором и придавить, ведь почти все жильцы швыряют мешки с отходами, не заглядывая в мусоросборник. Да кому в голову придёт, что там может быть живой ребёнок!

Она согласна со Скальцевым-старшим, утверждавшим, что мать Марины поступила как Медея, героиня из древнегреческой мифологии, которая назло любимому убила двух своих детей. Эта женщина тоже оказалась безмерна и бездумна во всём. В ненависти и мести, по крайней мере. А вот настоящей любви в ней не было и в помине. Была какая-то шальная привязанность к мужчине, к тому же смертоносная, разрушительная. И какая она мать, если не пожалела своё дитя, если из-за глупых слов недалёкого, эгоистичного мужика покончила с собой, напрочь забыв о своей материнском долге растить рождённого ребёнка!

Сама Марьяна никогда бы не смогла так поступить. Никакая большая любовь к мужчине не заставила бы её отказаться от ребёнка. Вспомнилось, как бабушка рассказывала, что её тётя в войну в Белоруссии при расстреле немцами мирных жителей закрыла собой своего пятилетнего сына, чем спасла его. А сколько женщин после гибели мужей на фронте одни растили детей, трудились не покладая рук, не жалея себя, чтобы прокормить их и поставить на ноги!

Размышляя обо всём этом, Марьяна неожиданно натолкнулась на Алёну. Хотя февраль и подходил к концу и март уже стоял на пороге, погода в этот день была по-зимнему морозной. Однако Радуга, как на недавней видеозаписи, полученной от Голубева на смартфон, была без головного убора, только в своей серой норковой шубке. Светлые волосы распушились под лёгким ветром, а лицо от мороза побагровело.

Странно, но в этот раз Марьяне она не показалась красивой, хотя ресницы и губы изрядно накрашены, на лице искусно наложен тональный крем. Возможно, именно из-за усиленной раскраски и исчезла миловидность. Вдобавок женщина чуть горбилась от холода, и высокая её фигура не выглядела изящной, как раньше, в ней появилось что-то злобное, раздражающе-неприятное, напоминающее старуху Шапокляк из мультфильма.