Черноглазая Марьяна (СИ)

По ходящим нервно желвакам видно было, что Оленев едва сдерживает себя.

- Хорошо, - как можно мягче сказала Марьяна, взглянув ему прямо в глаза. - Дай мне ещё минуты две, мне нужно закончить разговор, подожди меня, пожалуйста, на улице.

Кивнув жене и не прощаясь с Сергеем, Илья пошёл к выходу, но не вышел, а остался стоять у двери, ведущей в фойе, хмуро уставившись на оставшуюся за столом парочку.

Марьяна не отрывала от него глаз. Выглядел он в своём светло-бежевом свитере, как обычно, стройным, подтянутым. Но широкие плечи на сей раз были какими-то поникшими, привычная самоуверенность покинула мужа. И соколиная стать, так присущая ему, исчезла. Во всём облике ощущались боль и обида. А глаза были грустными-прегрустными и потухшими, хотя по сжатым крепко чётко очерчённым губам было заметно, что внутри у него бушует огонь.

Что-то щемящее сжало сердце Марьяны. Как же он ей дорог, оказывается! "Я сейчас, -безмолвно прошептала умоляющими глазами. - Мне очень нужно поставить последнюю точку".

Удивительно, но Илья словно понял её незвучное послание, облегчённо выпрямился и ответил ей так же мысленно: "Я подожду!" Глаза его при этом ярко вспыхнули и потеплели.

Неохотно оторвав от мужа взгляд, женщина перевела его на Сергея, удручённо смотревшего на полупустую тарелку перед собой.

- Я не люблю тебя больше! - повторила она сказанную ранее фразу, вложив в неё всю свою твёрдость. - Я люблю мужа. Ты должен в это поверить и забыть меня. Не сомневаюсь, ты встретишь какую-нибудь девушку и полюбишь. А может быть, она уже где-то рядом с тобой, только ты не замечаешь её. Тебе лишь стоит оглядеться вокруг. Я желаю тебе, наконец, встретить свою любовь!

- Ты очень славная, моя Умняшка! - пробормотал удручённо парень. - Ты всегда была добра ко всем. Мне рассказывали, что ты даже выучила язык глухонемых, чтобы общаться с больными маленькими немыми пациентами.

- Да, это так! - спокойно подтвердила Марьяна. - Это было несложно. Язык мимики и жестов довольно прост. Главное - чтобы глухонемые дети тебя понимали, иначе, как их лечить! Ну мне пора!

- Вот ты вся такая - ласковая, нежная, особенная! - вскинулся Голубев, уставив на неё тоскливый взгляд. - И всё ты знаешь!

Он было протянул к ней руку, но на полпути опустил её, так и не прикоснувшись.

- Что ж, не буду удерживать! - проронил сухо, словно не было между ними тяжёлого разговора. - Беги к любимому мужу, а я, возможно, согласно твоим предреканиям, встречу ту безупречную и особенную, предназначенную только для меня. Открою, как ты советуешь, глаза пошире. Но если ты решишь вернуться...

- Нет, не решу! - твёрдо сказала Марьяна.

- На нет и суда нет! - слегка пожав плечами, парень натянуто улыбнулся.

Не дожидаясь прощальных слов и сама не произнося их - это показалось ей неуместным - Марьяна быстрыми шагами поспешила к мужу. И как только почувствовала его - горячего и взвинченно дышащего - рядом с собой, не удержалась и прильнула к нему. Он прижал её голову к плечу одной рукой, другой обнял за талию и уткнулся подбородком в черноволосую макушку.

От него исходили волны покоя и защищённости, несмотря на то, что сердце стучало громко. Это так взволновало молодую женщину, что неожиданно для себя она всхлипнула.

- Ну, ну, я не сержусь, - похлопал Оленев её по спине. - Подумаешь встретилась с одноклассником - я не в обиде. Только одно меня пугает: ты всегда будешь убегать к Голубку, когда мы поссоримся, чтобы пожаловаться ему?.. О, не возмущайся! Прости, это у меня, наверное, ревность! - прошептал он не без горечи. - Я даже сам не знаю, почему у меня внутри всё разрывается и хочется всё метать и крушить, я же никогда не ревновал! -и с самоиронией усмехнулся.

Подняв голову, Марьяна недоверчиво посмотрела на мужа. Чтобы Илья её ревновал? Да такого ей и во сне не привидится. Он всегда к ней снисходителен или суров. Лишь в последние месяцы, после из плена и разрыва с Алёной, стал более внимателен и нежен. А раньше едва замечал.

- Ты не можешь меня к Сергею ревновать, - произнесла едва слышно. - Моя любовь к нему прошла. Мне кажется, сегодня он сам понял это. Мы всегда были с ним чужие, даже не друзья, хотя, можно сказать, почти полжизни провели рядом - сидели сначала за одной партой, потом в одной аудитории. Но это всё теперь не имеет значения. Для меня важно, чтобы ты меня любил.

- Я-то люблю, а вот ты неизвестно, как ко мне относишься! - В голосе его мелькнула печаль.

- Я люблю тебя, Илья, разве ты этого не чувствуешь? - изумилась Марьяна. И вдруг у неё вновь к глазам подкатились слёзы.

- Какая ж ты у меня слезливая стала! - расстроганно протянул Оленев, с любовью вглядываясь в мягкую черноту её влажных глаз.

- Я буду сильной, - хлюпнула носом Марьяна, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься.