Чернокнижник

…За окном была уже глубокая ночь, а Эльга никак не могла уснуть. Как она ни пыталась устроиться поудобнее, сон не шел, а в голову постоянно лезли разные мысли. Она вдруг осознала, что находится в комнате совершенно одна. Казалось бы — что тут такого? Но… Детские страхи, над которыми она посмеялась бы при свете, здесь, в темноте, уже не казались такими смешными. Она поняла, почему дети боятся темноты… нет, не так, — она поняла, почему взрослые ее не боятся. Они просто привыкли ее не замечать, не думать о ней; дети еще так не умеют. «Взрослые, — подумала Эльга, — похожи на слепых, чувствующих себя уверенно в одной клетке с тигром только потому, что не видят его». Она стала судорожно думать о том, чем можно было бы осветить комнату. При этом она боялась пошевелиться, даже моргнуть — ТО, что скрывалось в темноте (тот самый тигр), могло отреагировать на любое ее движение мгновенным нападением. Она лежала и молила Бога, чтобы кто-нибудь зашел в комнату и избавил ее от этого кошмара. Но никого не было. У нее в комнате была масляная лампа, но не было ничего, с помощью чего можно было бы зажечь огонь. Потом она вспомнила, что на первом этаже есть камин. Возможно, угли еще не совсем потухли. Она может пробраться вниз, зажечь лампу и прогнать тьму. Вот только… Как поступит тигр, если она встанет и начнет перелезать через его полосатое тело — собираясь в перспективе добраться до дверцы и выбраться из клетки? Эльга скорее доверилась бы тигру, чем темноте. Но выхода у нее не было. Темнота могла съесть ее в Любой момент, независимо от того, будет ли она двигаться или нет.

…Она долго не могла решиться. Чем дольше она тянула, тем хуже становилось. Она чувствовала, как страх собирается где-то у нее внутри, копится и копится, постепенно распирая легкие, готовясь в любую секунду вырваться наружу истошным визгом… Она не закричала только потому, что ясно представила, что с ней сделает Уилар, если она разбудит его посреди ночи.

Уилар был таким же, как эта темнота, плоть от плоти ее (если, конечно, предположить, что у темноты может быть плоть). Разозлить его — перспектива ничуть не лучшая, чем и дальше терпеть эту муку. В конце концов она все-таки заставила себя сесть и спустить ноги на пол. Ничего не произошло. Закутавшись в одеяло, она сделала первый шаг к двери, ожидая, что темнота вот-вот придет в движение и вцепится ей в спину. Но темнота по-прежнему бездействовала, только ухмылялась, наблюдая за ней из разных углов. Эльга на ощупь нашла ручку двери, потянула на себя и вышла в коридор. Холодный пол обжигал ноги. Деревянные ступени поскрипывали, пока она спускалась вниз. Повернув голову в ту сторону, где должен был быть камин, Эльга поняла, что огонь давно умер и угли остыли. Надо было возвращаться — так же, как она пришла сюда, на ощупь. Тьма была плотной и душной. Эльга несколько раз открыла и закрыла глаза. Никакой разницы.

Вернувшись в комнату, она села на сундук у двери. Теперь, когда стало ясно, что ее затея с масляной лампой провалилась и нет никакой надежды прогнать тьму, она вдруг обнаружила, что может думать о чем-то еще, кроме своих страхов. Тьма играла с ней, как кошка с мышью. Возможно даже, ей удастся дожить до утра. Возможно, ее оставят в покое, если она будет вести себя так, как вела всегда. Если она ляжет под одеяло и притворится, будто бы спит. Возможно, ей позволят опять научиться не обращать внимания на тьму, затем позволят забыть, а затем позволят забыть о том, что она что-то забыла…

Это было бы проще всего. Эльга уже собиралась так и поступить, но…

«Уилар говорил, что если сделать то, чего больше всего боишься, что-то может измениться, — пришла сумасшедшая мысль. — Темнота охотится за мной. Что, если я начну выслеживать ее так же, как она выслеживает меня?.» Как только появилась эта мысль, пришло и ясное осознание того, насколько опасным может быть это занятие. Вполне возможно, что до сих пор она оставалась живой только потому, что тьма относилась к ней с пренебрежительным снисхождением, как и ко всем остальным людям на земле. Но если она перестанет делать вид, будто тигра нет с ней в одной клетке, игра в поддавки закончится. И либо тигр разорвет ее, либо…

«Либо я стану такой же, как Уилар, — подумала Эльга. — Я больше никого и никогда не буду бояться. Я смогу идти туда, куда захочу, а не просто плыть по течению».

«Но, — сделал ее разум последнюю попытку воспротивиться этому безумию, — как я узнаю, что именно нужно делать? Любая ошибка может привести меня к поражению, а я даже не знаю, с чего начать!..»