Чернокнижник

– Я подумал, что, если вы будете расследовать это дело, то обязательно должны прийти ко мне, чтобы забрать то, что не взяли тогда.

– Что я не взял?

– Фонарик. – Доктор указал пальцем на полочку, прибитую к стене.

– Фонарик? А при чём тут фонарик?

– В ту ночь, – начал свой рассказ доктор, – меня разбудил луч света. Я уже человек немолодой и, стало быть, сплю очень чутко. Вначале я подумал, что это свет фар от машины, а потом подумал: какая машина может быть на городской свалке ночью? Пока я выходил из своей бытовки, свет пропал. Я подумал, что мне всё это почудилось. Хотел было вернуться, но мне показалось, что мелькнули две тени из трёхкомнатной квартиры.

– Той самой квартиры, куда мы шли? – почему-то шёпотом спросил корреспондент следователя.

Тот, стараясь не мешать рассказчику, в ответ только кивнул головой.

– Когда я подошёл к трёшке, снова всё было тихо и темно. Утром, когда расцвело, я зашёл к Владимиру Петровичу и обнаружил его мёртвым. Дальше вы всё знаете. Я вызвал милицию.

– А почему вы мне не рассказали про луч света и тени в прошлый раз?

– А же говорил вам, что мне казалось, что всё мне причудилось.

– А почему сейчас рассказываете?

– Потому что нашёл фонарик.

– Мало ли фонариков на помойку выкидывают? – спросил корреспондент.

– Это тот самый фонарик, – твёрдо сказал доктор. – У него свет особенный – лунно-белый.

Корреспондент хотел взять фонарик в руки, но следователь остановил его.

– Одну минуточку. – Малышев вытащил из кармана целлофановый пакет и положил туда фонарик. – Здесь могут быть пальчики.

– Вот так, – сказал корреспондент. – Пришли узнать одно, а узнали другое.

– А что же вы хотели узнать? – спросил доктор.

Геннадий вытащил фотографию Виктора и показал доктору.

– Вы, случайно, не знаете этого человека.

Доктор изменился в лице.

– Его тоже убили? – вместо ответа задал вопрос он.

– Да, но вы не ответили на мой вопрос.

– Знаю. Он из нашей когорты.

– Из какой когорты? – спросил Геннадий.

– Из нашей, из бомжей перестройки.

– У вас общество тоже классовое? – удивился корреспондент.

– А как же? Есть люди опустившиеся, спившиеся, а есть такие, как мы, кого перестройка лишила всего и выбросила на свалку.

– И вы знаете, где он жил? – вернул разговор в нужное русло следователь. – У меня такое подозрение, что это именно тот человек, к которому Владимир Петрович ходил просматривать кассеты.

– Неужели из-за этих кассет можно убить человека?

– Значит, это не совсем порнуха была, – предположил следователь.

Через два часа следователь с корреспондентом производили обыск в подвале, где жил Виктор, а ещё через два они сидели в кабинете.

– Дело по первому бомжу можно закрывать, – говорил корреспондент. – Есть жертва, есть убийца, есть орудие преступление с отпечатками пальцев убийцы.

– По второму убийству сплошные вопросы, – возразил следователь.

– Разве эти два убийства связаны между собой?

– Есть отпечатки пальцев на фонарике, – стал мотивировать свою позицию Малышев.

– Разве эти отпечатки совпадают с отпечатками на ноже?

– Нет, – сказал следователь. – Они совпадают с отпечатками на кассетах.

Глава 22

Когда Вера, открыв дверь своей квартиры, увидела Ворошилова, она на какое-то время остолбенела.

– Ты с ума сошёл? – прошипела она незваному гостю. – У меня муж дома.

– Вот и хорошо, – ответил гость. – Я как раз и хочу видеть твоего мужа.

– Кто это?! – донеслось из квартиры.

– Это к тебе, Коля!

Николай Семёнов кого угодно мог ожидать, но только не Ворошилова.

Увидев его, Николай вначале ощетинился, но потом, увидев в руках гостя коньяк, успокоился. «Значит, беседа будет мирной», – подумал он. Хозяин выглянул из комнаты и кликнул свою жену.

– Вера, собери что-нибудь на стол, у меня деловой разговор.

Жена быстро накрыла на стол и моментально скрылась. «Странно, – подумал Николай, – обычно её калачом не выманишь. Лишь бы только подслушать». Он хотел попросить жену уйти из дома, чтобы спокойно поговорить, но та словно предвидела желание мужа.

– Коля, если я не нужна тебе, то я сбегаю к девчонкам? Мы давно хотели встретиться.

– Сбегай.

Вера убежала, а Ворошилов и Семёнов остались одни.

– Я начну без предисловия, – начал Ворошилов. – Меня кто-то шантажирует.

Николай хотел сказать, что ему тоже не дают спокойно жить, но решил некоторое время выждать. Гость полез в карман и достал оттуда целую пачку снимков.

– Узнаёшь? – спросил Ворошилов собеседника.

Николай взглянул на карточки и обомлел. Он предполагал, о каком шантаже пойдёт речь, но его предположения не оправдались.

– Вот это ты, – начал комментировать Ворошилов, – а вот это я.

У Николая задрожали руки. Он налил в рюмки коньяк, который принёс Вячеслав, и один выпил.

«Артист, ну какой артист! – думал про собеседника Ворошилов. – Так затрясся, будто эти снимки впервые видит».

– Откуда они у тебя? – проблеял Николай.

– Я же тебе говорю, что меня ими шантажировали. Здесь изображён и ты. Согласись, мы одинаково заинтересованы в этом деле.

Последний шантаж так поразил собеседников, что они даже не вспоминали о первом шантаже. Или не хотели вспоминать.