Чернокнижник

– Почему же он тогда не пришёл ко мне? – не понимал начальник. – Может быть, он не понял?

– Да я ему прямым текстом сказал, что у нас принято делиться! – возмутился капитан.

– Не кричи ты! – осадил его начальник. – Мне, слава богу, ничего объяснять не надо. Просто моё начальство уже задавало мне вопрос.

– А может быть он жадный и не хочет делиться? – предположил капитан.

– Генка жадный? – усмехнулся шеф. – Это ты уж через край хватил. Да он последнее отдаст, если с кем беда случится!

– Ну, тогда не знаю, – развёл руками капитан. – Может быть, он преступника пожалел, раз такой жалостливый?

– А что, у преступника беда случилась?

– Да, он не просто так в эту сберкассу полез. Ему срочно нужны были деньги на лекарства жене.

– А что с женой?

– Уже ничего. Она умерла.

– О Господи! – Начальник закатил глаза и мысленно перекрестился. – А вот это похоже на Малышева.

– Что же теперь с ним делать?

– Да ничего не делай. Должен же в нашей конторе хоть один сотрудник быть с человеческими чувствами.

Капитан непонимающе пожал плечами и уже хотел выйти из кабинета, но начальник остановил его.

– Дай ему вот это дело. – Шеф протянул папку. – Здесь одного бомжа убили.

Капитан забрал папку.

– Тут жалеть некого, – сказал шеф.

Капитан вышел из кабинета.

Шеф ошибся, когда сказал капитану, что в этом деле жалеть некого. Стоило Малышеву посмотреть на фотографию убитого, как на лице следователя отразилась нечто большее, чем жалость.

– Ну, что опять не так? – спросил капитан.

– Вы знаете, кто это? – Малышев показал пальцем на фотографию убитого.

– Личность ещё не установлена. Документов при нём не оказалось. Вот ты и разбирайся.

– Это Иванов Владимир Петрович, – тихо сказал следователь.

– Тот самый? – переспросил капитан.

– Тот самый.

Капитан ничего не ответил. Он торопился к шефу, чтобы доложить сенсационную новость.

– Вот почему он не пришёл ко мне, – догадался шеф, после полученной информации. – Его подопечный просто не успел отблагодарить своего освободителя: оказался в бомжах, а теперь и вовсе…

– А мы чуть было плохо не подумали о своём товарище, – сказал капитан.

– О ком? – не понял шеф.

– О Малышеве. Подумали, что он из-за жадности своей делиться не хочет.

– Нет, нет, Малышев не жадный.

Начальник о чём-то задумался. Через несколько секунд он посмотрел на капитана.

– Малышеву надо помочь в этом деле.

– Не беспокойтесь, – с готовностью ответил капитан. – Мы этого урода найдём и так оформим, что никому не повадно будет на наш кусок свой рот разевать.

Однако Геннадий Малышев не думал ни о каком куске: ни о своём, ни о чужом. Его голова отказывалась понимать происходящее. Почему человек с высшим образованием, начальник отдела завода, семьянин, законопослушный гражданин, был лишён всего, чего только можно было лишить? Теперь от него отняли и жизнь. Почему государство не защитило его? Где они, офицеры милиции, присягнувшие на верность Родине, поклявшиеся защищать вот таких граждан, как Иванов? Неужели они изменили своей присяге? Неужели выродились, превратились в таких же бандитов, как тамбовцы, кудряшовцы, кумаринцы? Нет, он, Геннадий Малышев, обязан защитить если не жизнь, так хотя бы честь Владимира Петровича.

Геннадий раскопал в архиве дело, где Иванов написал в милицию заявление о том, что его квартиру обокрали. Как такового, следствия не было. Милиция представила дело так, что потерпевший сам пропил деньги. Поэтому дело было закрыто в связи с отсутствием состава преступления. А вот заявление потерпевшего о том, что риэлторская фирма обманула его и в результате её работы Иванов лишился не только квартиры, но и паспорта. И снова отписка. На этот раз потерпевшему посоветовали решать свои проблемы в суде. Никому, разумеется, не пришло даже в голову, что ни один суд не примет заявления от человека, у которого отсутствует не только место регистрации, но и сам паспорт.

Следствие привело Геннадия на городскую свалку. Оборванный бомж, гордый тем, что к нему за помощью обратились правоохранительные органы, упоённо рассказывал и показывал следователю своё хозяйство.

– Вот здесь он и жил, – показал бомж на сооружение из картонных коробок.

– Здесь? – не поверил своим глазам Геннадий.

– Здесь. А что вы удивляетесь? Очень удобно. Посмотрите, у него здесь трёхкомнатная квартира.

Действительно, коробки были закреплены так, что образовывали три отдельные каморки.

– У всех по одной, – продолжал комментировать бомж, – а у него три.

– А для чего ему три комнаты? – спросил Геннадий.

– Тут дело не совсем обычное, – грустно улыбнулся бомж. – Он ведь перед перестройкой на трёхкомнатную квартиру копил. Короче, все деньги собрал, тут-то его государство и кинуло.

Бомж покрутил пальцем у виска и кивнул на картонную конструкцию.

– Но он всё равно себе трёшку построил.

– Вы полагаете, что у него не всё было в порядке, – следователь тоже покрутил пальцем у виска.

– А как же? Других у нас нет. Здесь у всех своя история и у всех своё ранение в голову.

– Я могу посмотреть его хоромы? – спросил Геннадий старшего.