Чернокнижник

Во рту появилась какая-то вязкая жидкость. Она не чувствовала вкуса. Лишь инстинктивно сделала глоток, чтоб не захлебнуться; потом была еще жидкость, она опять проглотила. Все. Дайте мне отдохнуть. Оставьте меня, не трогайте.

–Алиса! – сказал громко кто-то.

Внезапно все ее тело пронзила страшная боль. Лаки вдруг стала видеть себя как будто со стороны. Как ее тело выгибается дугой, ее кости гнутся! Боже, что с ней? Что с ее головой? Почему огонь в груди? Все горит. "Агония"– слово как вспышка. И тут же – забвение. Только крики. Темнота. Снова крики.

Потом тело Алисы глухо обвалилось на кровать. Она уже больше не шевелилась.

Андрей быстро вышел из комнаты, неся на руках худое, высохшее тело. Он торопливо спускался по каменным ступеням вниз.

–Анжело, надо унести ее в подвал.

–Для чего?

–Никто не знает, что будет дальше. Запри двери. Мы спустимся позже. Скорей!

–Мне что-то колет руки. Что-то на спине, посмотри, там…

–Неси же!!

Андрей спускался вниз. Распахивая двери подземелья одной рукой, он крепко держал тело Лаки. Оно почти ничего не весило. Так ему казалось. В уголках губ остались следы той жидкости, что он ей влил – густые, темно-зеленые разводы. Круги под глазами стали еще темнее.

–Прости, что так вышло, Алиса.

Дверь захлопнулась. Андрей ушёл. Воцарилась тьма.

 Ее звали Алиса, ей было уже семнадцать лет, и она проснулась через шесть часов и тридцать четыре минуты после своей смерти.

Она не сразу поняла, что открыла глаза, потому что вокруг была кромешная тьма. Она моргнула и снова открыла глаза. Стала привыкать к темноте. Увидела узкий прямоугольник света – там была дверь.

"Значит, это просто темная комната"

Как она здесь оказалась? Она не знала. Она все это время… да, кажется… Всё это время она была в своей комнате. А где же она сейчас? Ей жестко лежать. Значит, она в другом месте. И здесь холодно. У нее мерзнут ноги – еще бы: на какой-то каменной лавке в одной пижаме…

Стоп.

Она умирала. Алиса вдруг вспомнила, что вот уже длительное время ни разу не отдавала себе отчет в происходящем. Когда же она сюда попала?

Может, она здесь уже очень давно?

Подняться.

Глаза привыкли к темноте – маленькое помещение без окна. Или все-таки есть окно? Наверху, под самым потолком, маленькая зарешеченная щель. Но там темно – сейчас ночь.

"Если бы я была мужчиной, – голова болела – я бы потрогала свою щетину и поняла бы, как долго я здесь".

Рефлекторно Лаки подняла руку и провела по своей бритой голове. Она ожидала, что дотронется до привычного неровного ёжика. А сейчас…

Там были волосы. Густые длинные волосы, как раньше.

Это был невероятно. Лаки ущипнула себя за нос, потом схватила себя за пучок волос и как следует дернула.

Черт, больно!

Но как…

Лаки когда-то слышала, что у мертвецов очень быстро растут волосы, но чтобы так? В ужасе она приблизила руки к лицу, силясь рассмотреть свои ногти, сплела пальцы… Ногти не отросли. Самые обыкновенные, чуть длиннее, чем у мальчишки.

Но она не мертва! Она чувствует, как сердце разносит по всему телу кровь. На ней ее прежняя пижама. Даже кулон на шее остался при ней. Только ноги босые… И какие – то… легкие. Она похудела?

Лаки щупала свое лицо – детская припухлость уступила место запавшим скулам; даже с ушами что-то не так. "Нет, сейчас не время… Потом осмотрюсь. Я должна выйти из этого странного места. К Андрею. Если он знает, где я».

«А я сама – я знаю, где я?»

Дверь  оказалась не заперта.

Перед ней открылся длинный коридор с низким потолком. Здесь был свет – тусклый, мерцающий. Лаки вдруг осознала, что коридор освещают факелы – самые настоящие, ей еще не доводилось видеть такого.

"Одно я знаю точно, – подумала она, – я не дома". Она пошла по коридору дальше и дальше. Ни окон, ни дверей – только все тот же тусклый свет.

В конце коридора  была высокая кованая дверь – Лаки открыла ее без труда.

"Дверь такая тяжелая, но так легко открывается… Это, по меньшей мере, неспроста".

Ее ступни были по-прежнему голы; Лаки ощущала холод каменной кладки. Ее пробирала дрожь. "Здесь нельзя оставаться", – подумала она. Девушка неуверенно пошла дальше – еще один коридор, но тут уже есть двери. Закрыта… закрыта,… закрыта… Все как одна, закрыты.

Неожиданно за спиной раздался какой-то странный звук. Лаки резко обернулась. Ничего. Показалось.

"Мои нервы совсем расшатаны, мне мерещится то, чего нет".

И словно в ответ на ее мысли от стены стала отделяться сера тень.

Тень была живая. Молча Лаки стояла и смотрела, как у тени вырастают уши,  появляются лапы, и вот уже огромный серый пес стоит в другом конце коридора и, не отрываясь, глядит на нее. Пес заворчал – не скаля зубы, но, как показалось Лаки, недовольно.

«Похож на волка. Если не бежать, то и собака не побежит», – Лаки посмотрела на зверя и непонятно почему спросила:

–Ты ведь не побежишь?