Чернокнижник

…Обратный путь был труднее всего. Поединок забрал все силы. Она потеряла слишком много крови. Из-за огромной дозы яда ее сознание мутилось, а мышцы стали вялыми и непослушными.

И все-таки Эльга продолжала бежать. Почему? Она не могла ответить на этот вопрос. Впрочем, она его себе и не задавала. Были вещи, происхождения которых она не понимала и не могла объяснить — к примеру, бесконечность неба над ее головой. Или необходимость доставить Скайлаггу в определенное место.

Но дело — она смутно осознавала это — было не только в яде или большой потери крови. Она чувствовала себя полностью истощенной. Что-то в ней подходило к концу. С каждым новым шагом частичка жизни, казалось, покидала ее. В каком-то смысле она была уже мертва, потому что не ощущала больше ни ярости, ни жажды убийства. Вскоре Эльгу начало знобить и она перешла с бега на шаг. Окружающий мир тонул во тьме. На каком-то уровне сознания она понимала (хотя и не могла выразить это знание словами), что у нее не хватает энергии для того, чтобы поддерживать мир в целостном состоянии.

Она прошла большую часть пути, прежде чем силы окончательно оставили ее. Боли больше не было. Холода она тоже уже не ощущала. Это было похоже на сон. Сладкий сон, который нес избавление от трудностей и тревог. Пошатываясь, она опустилась на землю. Свернулась в клубок. Мир таял. Гасли последние осколки света. Эльга замерла. Даже для того, чтобы вздохнуть, требовались слишком большие усилия. Она перестала дышать. Она засыпала… или умирала? Между смертью и сном не было никакой разницы, и мысль о смерти тревожила Эльгу не больше, чем мысль о сне. На самом деле ее не тревожили никакие мысли. Процесс мышления требовал слишком большого количества сил.

…Она не знала, сколько времени находилась в небытии, прежде чем проснулась — возможно, проснулась внутри сна, приснившегося самке гьянгеншайна. Ощущения постепенно возвращались к ней, хотя сил по-прежнему не было. Целую вечность она вглядывалась в раскачивавшуюся перед ней землю. Кое-как ей удалось сфокусироваться. Она висела над землей на расстоянии полутора метров. Потом она догадалась, что качается не земля, а она сама. Ее куда-то несли.

Таким образом прошла еще одна вечность. Эльга постепенно оживала. Она начала чувствовать свои руки и ноги и даже сделала несколько попыток пошевелиться. Она вдруг поняла, что озябла, а ее кисти — белые, с голубыми линиями вен — холодны, как лед. Человек, который нес Эльгу на плече, поднимался все выше и выше.

Через какое-то время он остановился. Эльга почувствовала, как ее снимают с плеча и усаживают на землю. Бездушно-участливым взглядом врача Уилар заглянул ей в глаза, приподнял веки, потрогал лоб и виски, легко потрепал по щеке. Потом он куда-то ушел. При ходьбе Уилар опирался на посох.

Когда он вернулся, она сделала попытку встать на ноги самостоятельно. Уилар дал ей флягу, но Эльге не хотелось пить. Она только смочила рот и губы. Сейчас она была не в состоянии проглотить даже глоток воды.

— Мы почти пришли, — сообщил чернокнижник.

— Что… это? — с трудом спросила Эльга, показав глазами на небо.

Уилар оглянулся. Несколько секунд, прищурившись, он следил за черными точками на краю небосклона.

— Слуги Климединга. Они все-таки догнали нас. В его голосе по-прежнему не было ни страха, ни излишней суетности. — Но это неважно. Мы уже покинули пределы контролируемой им территории… Ты можешь идти?

— Не знаю… — Она сделала еще одну попытку подняться. На этот раз Эльге это удалось — видимо, вследствие того, что Уилар решил ей помочь. Держась обеими руками за его локоть, Эльга стала медленно переставлять ноги по горной дороге…

— Переход из одного потока существования в другой отнимает очень много энергии, — сказал Уилар. А ты еще не умеешь ни накапливать энергию, ни рационально использовать те силы, которые у тебя есть.

— А как надо?.. — При воспоминании об ощущениях, сопровождавших ее во время пребывания в облике гьянгеншайна, Эльгу начинало мутить.

— Сейчас у нас нет времени для подробной беседы на эту тему.

Пока они поднимались наверх, Уилар несколько раз оглядывался. Оглянувшись в четвертый раз, он вдруг толкнул Эльгу к скале, а сам упал на одно колено. Посох, на который он только что тяжело опирался, взметнулся в небо. Пикировавшее на Уилара создание — крылатое человекообразное существо с выраставшими из корпуса мохнатыми паучьими лапами засипело, ударилось об скалу, покатилось по тропке и в конце концов свалилось в пропасть, разбрызгивая по камням беловатые внутренности, густыми комками вытекавшие из рассеченного Скайлаггой брюшка. В следующую тварь, решившую попытать счастья, еще загодя вонзилось нечто, напоминавшее молнию — только черного цвета. Тварь почернела, скукожилась и, немилосердно воняя, упала на тропу. Остальные немедленно взмыли вверх. На таком расстоянии приказам Хозяина можно было сопротивляться (по крайней мере, отчасти), а умирать не хотелось никому. Посмотрев на небо, Уилар многообещающе покачал посохом, подозвал Эльгу и пошел дальше.

* * *