Чернокнижник

Второй день их пути догорел, вспыхнув на западе последним золотым всполохом, и небо стремительно наливалось густой синевой. За целый день им не попалось ни одной деревни – только луга медового разнотравья, берёзовые рощи и поляны дикой клубники.

– Нет, – ответил Тиль. – Ты сама вся красивая, Клари. Ты мне нравишься.

Алида вспыхнула до корней волос. Никогда ни один парень не говорил ей, что она ему нравится. Она так мечтала услышать это от Ханера. И услышала, в какой-то степени. Только притворство Ханера больно ранило её, оставило на сердце противную, ноющую рану. Она много времени провела с Ричем, но он тоже никогда не показывал, что она ему интересна как девушка. Алида нехотя признала, что ей было бы приятно осознавать, что Рич считает её красивой или хотя бы симпатичной.

В отличие от них, Тиль никогда не скрывал, что находит Алиду привлекательной. И вот, наконец, признался в этом прямо. «Ты мне нравишься» – звучало вполне неплохо. Алида оценивающе посмотрела на музыканта, на его простое, но приятное лицо, на большие карие глаза с пушистыми ресницами, на блестящие густые волосы. Он был таким понятным, таким земным, каким только может быть смертный юноша. Она представила, как он вскапывает землю, как смахивает тёмные пряди с потного лба, как несёт вёдра, полные воды, чтобы мать помыла посуду и заварила чай. В его облике не было ничего необычного и яркого. У него не имелось обворожительной улыбки Ханера, рогов Мела, цепкого взгляда Вольфзунда или веснушек Ричмольда. От Тиля не пахло ночными цветами и жжёными спичками, он был так далёк от опостылевшей магии, как рыба далека от полётов. И это в нём очень нравилось Алиде. Он был той последней ниточкой, которая связывала её с прошлой жизнью, в которой не было ни альюдов, ни магии, ни изнуряющих путешествий.

Ей вдруг остро, нестерпимо захотелось стать такой же простой, как он, позабыть обо всём, что было с ней в последнее время, и почувствовать себя самой обычной шестнадцатилетней девушкой, которой оказывает знаки внимания молодой фермер, к тому же умеющий играть на гобое.

Алида подвинулась ближе к Тилю и поймала взгляд его вечно грустных глаз. Она положила ладонь ему на плечо, приближая лицо к его лицу.

– Что ты, Клари? – спросил он.

– Алида, – сказала она. – Моё настоящее имя – Алида.

Тиль не успел удивиться. Она закрыла глаза и нащупала его губы своими губами. Тиль порывисто выдохнул, обнял её за талию и притянул ближе к себе, целуя жадно и слегка неуклюже.

Алида сама не заметила, как он повалил её на дно телеги. Ей в спину упёрлась пустая бутылка из-под молока, и травница засопела, стараясь одновременно принять более удобную позу и ненавязчиво оттолкнуть Тиля, который набросился на неё с совсем уж неожиданным пылом. Рука Тиля скользнула по её талии и наткнулась на рукоять Импиора. Музыкант на миг замер, и Алида поспешила отстраниться от него и села, опершись спиной на борт телеги. Ей показалось, что её губы стали в два раза больше и горели так, будто она поцеловала кипящий самовар.

– Совсем забыл про твоё оружие, – виновато произнёс Тиль, усаживаясь рядом. – С такой опасной девушкой надо быть осторожнее, да?

– Угу, – буркнула Алида, украдкой трогая горящие губы. Она уже жалела, что первая полезла к Тилю. Что за нечисть её дёрнула? Совсем разум растеряла! Всё-таки, если бы тут была бабушка, она вела бы себя благоразумнее.

– А всё же… – не унимался Тиль. – Значит, я хоть немного тебе нравлюсь? Ну нравлюсь же, да?

«Преисподняя тебя забери! – в сердцах подумала Алида. – Я только что открыла тебе своё настоящее имя, показала, что ты стоишь моего доверия, а ты лезешь с глупыми вопросами! Ну что за человек?!»

Она метнула на него сердитый взгляд и, неопределённо пожав плечами, отвернулась, рассматривая небо. Небосвод затянуло чернильное марево, и на нём набухли яркие звёзды, словно крупные капли росы на траве.

– Скоро начнётся звездопад, – с видом знатока заявила Алида.

– Что ты имеешь в виду? – Тиль подсел к ней и ненавязчиво приобнял. Алида досадливо фыркнула, но не стала стряхивать его руку со своего плеча. – Я видел, как с неба падают звёзды. Пш-шик – и белая чёрточка загорается и быстро гаснет. Красиво. Мама говорила, если успеть загадать желание, пока звезда летит, оно непременно сбудется.

– Не-а. – Алида хитро сощурилась. – Не видел ты настоящих звездопадов. Вон, смотри, той звезды не было видно вчера ночью. И этой тоже. Видишь, они наливаются разными цветами. Жёлтые, синие, красные. Скоро они упадут. И лучше нам с тобой беречь головы.

В повозку запрыгнул Мурмяуз, волоча в пасти дохлую мышь. Морковка зафыркала, принюхиваясь к застывшему воздуху. Быть может, лошадь почуяла близость чудес.

Первая звезда, ярко-жёлтая, как майский первоцвет, сорвалась с небесного полотна и закатилась куда-то за лес, вспыхнув сверкающим росчерком.

– Ты видела?! Клари, ты видела?! – завопил Тиль. – Какая крупная! Какая жёлтая!

– Я не Клари, – напомнила Алида.

– А мне нравится это имя. Я к нему привык. Пожалуй, продолжу так называть тебя. Можно?