Чернокнижник

Ленард растерянно моргал, переводя взгляд с Хьёльда на Эллекена и обратно. Он уже шагнул на ступень выше, чтобы при удобном случае обратиться в бегство, но Эллекен взмахнул кистью, и Ленард тоже замер как изваяние.

– Ты – домашняя собачка Вольфзунда, Хьёльд. И всегда останешься таким. Безвольным и глупым. Думаешь, я поверил, что ты хочешь служить мне? Я не настолько слеп. Я специально показал тебе мою стаю. Моё оружие. Конечно, ты тут же побежишь к Вольфзунду, и поэтому я хочу, чтобы ты рассказал ему всё, что видел здесь. Скажи ему, что я далеко не так слаб, как ему думается. Скажи ему, что я вернулся.

Он шевельнул пальцами, и ледяная хватка ослабла настолько, что Хьёльд смог кивнуть головой. Эллекен сжал одной рукой плечо Хьёльда, а другой схватил Ленарда за локоть. Он кивнул Ленарду, прося переместить их, и через миг все трое уже стояли снаружи, на промозглом снежном ветру.

– Беги. Беги сейчас же, – шепнул Эллекен. – Не то охота начнётся раньше, чем Вольфзунд этого захочет.

* * *

Алида всё ещё надеялась, что телега, подаренная Вольфзундом, скрывает в себе какие-то чудеса, и исподтишка ощупывала каждую её деталь, пытаясь отыскать хоть какие-то отголоски волшебства.

– Что ты там всё время елозишь? – проворчал Тиль.

Он играючи управлял телегой и лошадью, даже когда дорога становилась узкой и ухабистой. Морковка слушалась его с полуслова, и Тиль настолько сдружился с лошадью, что даже не предлагал Алиде попробовать взять поводья.

– Ищу сушки, – соврала Алида, обшаривая руками каждый сучок на гладких струганых досках.

– Ты уже все их уничтожила, – хмыкнул Тиль и выплюнул травинку, которую жевал уже долго. – Не боишься растолстеть?

– У меня наследственность хорошая, – огрызнулась Алида.

Тут она наткнулась на зелёный мешок, который раньше почему-то не замечала. Она издала возглас удивления и запустила в мешок обе руки. Пальцы нащупали что-то мягкое, и Алида запоздало вспомнила, что сунула в мешок носки, подаренные Симонисой. Она вытащила носки наружу, и они тут же превратились во что-то, похожее на скрученный шерстяной коврик. Алида разочарованно сморщилась.

– Валенки! Тиль, они надо мной издеваются!

– Отчего же сразу издеваются? – хохотнул Тиль, обернувшись через плечо. – Всегда мечтал натянуть на тебя валенки. У нас в деревне знаешь кто без обуви ходит? Нищенки да пацаны до десяти лет. Для девчонки в твоём возрасте вообще-то неприлично бегать босиком.

– А для парня в твоём возрасте неприлично путешествовать с девушкой, на которой не женат, – фыркнула Алида.

– Ну, вообще-то, это легко исправить, – тихо проговорил Тиль. Алида сделала вид, что ничего не услышала, но щёки её порозовели.

Валенки были сделаны из грубоватой, но очень тёплой серой шерсти и украшены вышивкой с синицами по голенищам. Алида сунула руку в один валенок и поразилась, как там уютно и тепло. Мурмяуз попытался залезть в другой, но позорно застрял, а когда хозяйка помогла ему выбраться, пристыженно уселся в дальнем углу телеги, обернув лапы хвостом.

– Вообще-то, полезная вещь, – снова подал голос Тиль. – Я слышал, в Мёртвых Землях ветрено и прохладно даже летом. А ещё там живёт Ледяной Государь вместе с Госпожой Студеницей, а за ними летят птицы-вьюжницы, бегут волки-метели и медведи-шатуны. Не самое подходящее место, чтобы разгуливать босиком.

– Птицы-вьюжницы? – недоверчиво переспросила Алида.

– Ага. Ну, это у нас такие сказки рассказывали. А там, на севере, легенды могут быть ещё страшнее. Но ты не бойся, Клари. Я с тобой.

Алида с сомнением посмотрела в его крепкую, но не самую широкую спину и остановила взгляд на футляре с гобоем.

– Да уж, только вот оружия у тебя нет, защитник.

– Зато есть у тебя, – весело заметил Тиль. – Отличный клинок, я бы с удовольствием такой носил.

– Нет! Импиор я тебе не отдам. Тебе нельзя доверять такие вещи.

– Я мог бы придраться к словам и обидеться. Но не стану этого делать, потому что мне просто нравится спорить с тобой. Ты очень милая, когда злишься, Клари.

– И ещё милее буду, когда опробую на тебе один из маленьких ножичков, которые у меня тоже с собой, – буркнула она, отворачиваясь.

– Не-а. Не опробуешь. Потому что тогда тебе придётся самой править лошадью, а тебе смерть как не хочется этого делать. Если я прав, то с тебя поцелуй.

– Ещё чего! – возмутилась Алида. – Тиль, ты меня, кажется, бесишь.

Противный холод охватил её босые ступни, поднимаясь выше, несмотря на тёплый день. В груди заклокотала тьма, и Алида сжала виски пальцами, сопротивляясь зреющей ярости.

– Я вот что хочу тебе сказать, Клари. Посёлков что-то не видать, всё перелески да поляны, а я жрать хочу похлеще этого самого волка-метели. Давай-ка привалимся, а?

Беззаботный голос Тиля вытянул её из ледяного омута, как вытягивают за шкирку тонущего котёнка из бурлящей реки. Алида несколько раз моргнула и глубоко вздохнула, с наслаждением чувствуя, как августовское тепло вновь наполняет её тело. Ей пришлось признать, что Вольфзунд был прав, когда попросил Тиля присмотреть за ней в пути.