Чернокнижник и феи (СИ)

– Да, профессионал по совершению глупостей, которых можно было избежать. – Мюрай слишком серьезно кивнул, заставляя Гилла улыбаться. Впрочем, Блек сам не сдержал улыбки – этот рыжий нахальный аквилитский офицер умел главное – смеяться над собой и перешагивать через невозможное. Настоящий офицер и лер, в отличие от него самого…

– Ваше чувство юмора – это нечто… – признался Блек, а Гилл попытался наладить отношения, предлагая странное в данной ситуации:

– Мы могли бы стать друзьями…

Мюрай снова кивком согласился с его словами:

– Нам работать в одном городе, леры. Нам придется хотя бы ради города… – Его зеленые, наглые глаза в упор уставились на Блека. – Лер… Если вам совсем невмоготу – учите одно: вашим палачом я не буду. Зато могу предложить хорошую и, главное, регулярную взбучку. Каждый день с десяти до двенадцати часов утра я буду вас ждать в Особом управлении полиции Аквилиты. Обещаю не жалеть – против вас там будет пятнадцать ос штурмового отряда, и все они – мои друзья. Им на ком-то тренироваться надо. Вас, Гилл, тоже жду – вместе веселее.

Блек снова скривился:

– Вы еще и Фейна позовите – он обожает делать ставки и наживаться на других.

– С Фейном все пока неясно, – туманно ответил Мюрай, и Блек понял, что мозгами у зелья мог быть как раз Фейн.

– И Шекли до кучи позовите, – закинул на удачу удочку Блек, и Мюрай вновь купился:

– Тут тоже пока сложно.

Блек не удержался, пугая Гилла – кажется, тот считал его садистом без мозгов в голове:

– Значит, зелья проверялись или во имя военных разработок концерна Фейнов, или во имя короля, которого представляет Шекли. Забавно в любом случае – я не хочу жить в стране, где людей ломают во имя короля или во имя грязных военных денег. Нам только зомбированных солдат и офицеров не хватало…

Мюрай долго смотрел на Блека, словно все его слова до этого о дружбе во имя города были всего лишь куражом, и медленно, старательно подбирая слова, сказал:

– Точно… Сработаемся.

Он хотел что-то добавить, но тут эфир вокруг вскипел, больно жаля в грудь. Гилл что-то прошипел, Мюрай грязно выругался, а Блек скомандовал, моментально ориентируясь – не узнать этот болезненный, алый эфир сложно:

– Особняк леров Янота. Силовой шторм. Мюрай, Гилл, умеете держать защитную сеть Фидеса? – он помчался через парк, вызывая уважение даже у родившегося в Аквилите Мюрая. Немногочисленные прогуливающиеся по парку как подкошенные падали на дорожки – у немагов нет возможностей противостоять взбешенному эфиру. Даже из магов в эпицентре силового шторма выживут только инквизиторы и мифические гранд-мастера – Блек еще ни разу не встречал таких магов, хоть странные слухи о Мюрае и ходили в городе. Ривз утверждал, что это правда. Только тогда совсем не понятен его глупый самоубийственный порыв на набережной… Хотя Ривз мог первым всё понять с зельем, или что там их меняло…

Гилл, проклиная боль от ударов эфира, прошипел:

– Умею.

Мюрай промолчал – он явно что-то надумал свое, впрочем, вспоминая его действия в катакомбах, где он спас нериссу Викторию Ренар, Блек знал, что для себя решил этот рыжий.

– Даже не думайте, Мюрай, переть в центр силового шторма и спасать ведьму! – говорить на бегу было сложно, и Блек признал, что в любом случае будет по утрам ходить в Особый, еще даже не существующий отдел полиции. Если не убьют, так хоть форму вернет. – Ваша задача, как офицера, защита города. Так что, умеете держать сеть Фидеса? Не слышу ответа!

– Умею, – прошипел взбешенный Мюрай – он, кажется, как сам Блек, имел проблемы с контролем гнева. Надо же, у них даже психологические проблемы одни и те же. – Но не считаю целесообразным участвовать в сети – вы с Гиллом сами удержите её, когда как я…

– В городе три… – Блек с трудом переводил дыхание. – Два инквизитора, Мюрай. Для одной ведьмы более чем достаточно. А вы отвечаете за жизнь неры Ренар – вам ни о чем не говорит это имя?

За парком, через широкую дорогу, сейчас запруженную столкнувшимися паромобилями, вставал мрачный, отделанный серым мрамором особняк леров Янота. В десять окон по фасаду, и в три раза больше по бокам – его будет сложно укрыть защитной сетью всего с трех точек. Но с трех, а не двух, как могло бы быть, не приди к ним на помощь Мюрай. Алому взбешенному эфиру ни стены, ни крыша особняка помехой не были, и сейчас толстые, как корабельные канаты, извитые эфирные нити впивались во все новые и новые жертвы дальше по улицам, забирая жизни горожан.

– Небеса и пекло, Блек, вы делаете все, чтобы я вас ненавидел! – признался Мюрай.

– За правду не ненавидят, Мюрай.

– Брок де Фор, – поправил его рыжий. – И я вас начинаю ненавидеть за возникающее чувство собственной неполноценности.

Гилл не удержался:

– Поздравляю с титулом, лер!

Блек скривился, но заставил себя промолчать, как, по его подозрениям, был добыт этот титул.

Мюрай, даже не запыхавшийся от бега, бросил на него косой взгляд и сам пояснил:

– Мой дядя не оставил наследника. Так что зря вы подумали то, что подумали.

Блек, притормаживая перед дорогой, пробурчал, формируя на ладони начало защитной сети: