Чернокнижник и феи (СИ)

Эван промчался через пустое помещение, в котором вдоль стен валялись какие-то мешки, а по центру, сразу под болтавшейся на крюке масляной лампой было несколько ящиков, поставленных один на другой в виде лежака, на котором и лежала бледная Вики. Мундир с неё содрали, блузку порезали, обнажая руки, на которых кровью были выписаны незнакомые руны. Некоторые руны были вырезаны ножом. Задранная вверх юбка обнажала ноги выше колен, и снова вся кожа была в рунах. Эван скрипнул зубами, стаскивая с себя сюртук и накрывая им замерзшую Вики. Себ тем временем накладывал импровизированную повязку из собственного шарфа на левую, изрезанную до кости голень Вики.

– Изверги… Как есть изверги, – ругался Себ себе под нос.

Брок поднял с пола мундир Вик и проверил фиксатор:

– Эван, записи на фиксаторе уничтожены. Пусто. – следом он занялся шлемом с гогглами: – потенцитовые кристаллы выпотрошены. Если Виктория и успела сделать снимки, их уже нет.

Эван понятливо кивнул, поднимая пребывавшую в глубоком обмороке Вик на руки:

– Я в больницу. – Только сейчас он заметил, что неизвестная тварь, издевавшаяся над Вик, ей еще и волосы отрезала – косу под самый корень…

Себ, бросаясь к паромобилю и заботливо открывая заднюю дверцу, подсказал:

– Ближе всего госпиталь орелиток. Это сейчас прямо до железной дороги, а потом свернете направо – не пропустите. И мы тут справимся…

Эван, положив Вики на задний диван паромобиля, обернулся на Брока, который задумчиво присел на пол, что-то плетя неуверенными пальцами:

– Брок.

Тот не отозвался.

– Брок! – громче позвал Эван, закрывая дверцу и направляясь к водительскому месту.

– Да? – Брок поднял голову – его зеленые глаза зло сверкнули. Именно таким: сильным, уверенным, непримиримым со злом – Эван его и запомнил. Не сломали. Застенки не сломали Мюрая, и от этого на сердце стало легко.

– Сейчас передашь след первым пришедшим на помощь магам и, прошу… Ради Вики – домой. Пожалуйста. Тебе еще рано гонять по городу.

Брок скривился и ничего не ответил, Эвану пришлось добавлять:

– Хотя бы четко рассчитывай собственные силы. И избегай неприятностей.

Себ тихо сказал:

– Я присмотрю за рыжим – не беспокойтесь, нер комиссар. Удачи вам.

– Телефонируйте в госпиталь каждый час о ходе расследования, Кейдж. Я пока буду там. Потом…

– Потом езжай домой, – сказал, выпрямляясь Брок. – Я взял след. Тварь, напавшая на Вик, далеко не уйдет.

Эван лишь кивнул и сел за руль, впрыскивая жидкое топливо в топку для поддержания давления. Водомерная трубка показывала, что скоро надо на гидроколонку, если он не хочет взлететь на воздух.

Себ, возвращаясь в строение, удивленно возразил:

– Я не вижу следа, Брок. Словно тут, кроме Вик, никого не было. Как ты умудрился выделить след?

– Тут была тварь в человеческом обличии и, поверь, я его чувствую – Вик поставила на него метку. – То, что это он поставил, Брок не стал уточнять. Никому не надо знать, что объединенный через кровь, а не через руны, эфир позволяет не только гасить потенцитовый вред, а и самому вмешиваться в плетения. – Все, я пошел…

Кейдж хотел было рвануть за Броком, но тот обернулся в дверях:

– Может, я больше не констебль, но правила я еще не забыл – Себ, ты должен охранять место преступления.

Тот неуверенно попросил:

– Брок, подожди чуть-чуть – парни скоро будут.

– Надо спешить – тварь может уйти: тут близко океан, он легко смоет следы, и тогда мы не найдем напавшего. – Брок больше ничего не стал говорить – он перенастроил зрение на ночное и бросился в темноту за ведущим прочь следом – надо спешить. Тварь, напавшая на Вики, очень умна и предусмотрительна.

Ноги болели – еще не все переломы зажили, мышцы протестовали против неожиданной нагрузки, бок кололо, и Брок сжимал зубы: казалось бы, всего две седьмицы, две седьмицы в тюрьме, а не человек – развалина! Тут колет, там болит, тут сжимает, там ноет…

Он снова сплюнул подкатившую к горлу кровь – он мужчина, он маг, он справится. Он обязан справиться. Это его обязанность – ловить драконов и останавливать их навсегда.

Где-то веселился город – на набережной продолжались гуляния. Дул холодный, заставлявший втягивать шею ветер. Ноги в ботинках промокли и замерзли – он шел, не разбирая дороги. Хотелось одного – привалиться к стене и отдохнуть, но впервые за прошедшие дни он чувствовал себя живым и свободным. Не уговаривал себя, стоя у зеркала, что рабства нет. Не напоминал, что Ренары – не твари. Он жил. Дышал. Шел. Сам. Он знал, что сейчас легко может уйти прочь, воруя лодку и тайком переправляясь в Вернию, где его уже не достанут, но тут Виктория, тут дракон, посмевший её обидеть, тут у него пока еще есть дело – бежать глупо, хотя оставаться в Аквилите, наверное, не менее глупо с чьей-то точки зрения.

По узкому проулку, он шел, пугая видом местных крыс – мальчишек и девчонок, уже ложившихся спать. Крысы постарше еще были на охоте – за кошельками, за удовольствием, за жизнями забредших сюда случайно.