Чернокнижник и феи (СИ)

В управлении было непривычно тихо. Даже телефон на стойке у дежурного констебля молчал. Тот скучающе сидел на стуле и, кажется, дремал – утро выходного дня благостное и спокойное. Привычно пахло оружейной смазкой, мужчинами, сырой шерстью форменных плащей и дремотой, если у неё есть аромат – его не разгонял даже крепкий дух черного кофе.

Вик поздоровалась с сонно зевающим дежурным, тут же уточняя про Брока:

– …Мюрай у себя или на тренировке?

Несмотря на нера Аранда, она очень боялась услышать, что Брок в зале борется с собой и боксерским мешком. Она еще помнила, как он говорил седьмицу назад, что после публикации фиксограмм только пуля в висок и останется. Хотелось надеяться, что за эти семь дней Брок хоть каплю поумнел, хотя закрытая с его стороны эфирная связь намекала на иное.

– Он у себя, констебль Ренар.

– Спасибо. Я поднимусь к нему, а потом спущусь в общую залу – это если меня будут искать Одли или еще кто-то…

Вик направилась к лестнице – Брока надо проверить, как она проверила Грега. Тому досталось больше, но и Брока задело – мало кому понравится, когда перед всеми миром вываливают твои минуты слабости и беззащитности.

Брок не переживал, во всяком случае он хотел казаться именно таким – он замер перед записями на стене, спешно карандашом внося какие-то правки. Тени залегли под глазами, и между бровей появилась морщинка, но кулаки не были сжаты, и по сравнению с утром он выглядел гораздо лучше.

Он обернулся на дверь, в проеме которой замерла Вик:

– Рад тебя видеть. Проходи, Вик. Допрос Аранды уже идет, но пока ничего интересного. Он даже не признался, как убивал женщин. – Поспешность речи, его говорливость сдавала Брока с головой – переживает, но слишком горд, чтобы попросить помощь. – Говорит: смесь компонентов лекарства от потенцитовой интоксикации дала непредсказуемые последствия. Какие компоненты – молчит. Коммерческая тайна! Пока Картер докопается до истины – могут пройти годы… Мрррррак…

Пальцы его все же сжались в кулак и ударили по стене – ему тяжело. И сведения о расследовании убежали к газетчикам, и фиксограммы всплыли, и Аранда темнит.

Вик плотно закрыла за собой дверь и подошла к мужчине. Она положила свою ладонь ему на сгиб локтя:

– Брок…

Он вымученно улыбнулся:

– Прорвемся же?

Она не совсем его поняла, но кивнула и подтвердила:

– Справимся.

Брок сверкнул своими зелеными, сейчас казавшимися выцветшими глазами:

– Надо отвечать: прорвемся.

– Прорвемся, – с улыбкой поправилась она.

Брок вспомнил о правилах приличия и качнул головой в сторону многочисленных стульев, оставшихся со вчерашнего совещания:

– Садись, Вики. Рассказывай: как Эван? Он телефонировал? Как… Грег? Ты же его навещала? Еще не хватало, чтобы он того… Эээ… Ну, ты понимаешь… – он смешался, вовремя вспомнив, что перед ним нера.

Вик чуть-чуть сжала его локоть:

– Справимся, Брок. Правда. Не волнуйся: тот, кто подумает о тебе плохо – сам идиот.

– Вики… Давай не будем обо мне…

Она неожиданно для самой себя подалась вперед и обняла Брока:

– Хорошо. Давай не будем о тебе. Только помни: ты слишком многим дорог – не натвори глупостей. – Она отпрянула в сторону, чтобы не смущать Брока – тот принялся заливаться краской – от щек до кончиков ушей. Вик отвернулась к окну и принялась рассказывать Броку: – Эван не телефонировал. Я пыталась сама связаться с ним, но Олфинбург недоступен. Говорят, буря в Серой долине. Грега я навещала – он почти в порядке, во всяком случае, таким кажется. – Она замерла, не зная, стоит ли рассказывать ему про Клер, ведь это больше подозрения, чем факты. – Он собрался помочь с обыском дома нера Аранды. И еще… Газеты…

Брок простонал:

– Не напоминай! Я сейчас поеду в офис «Седьмицы Аквилиты». «Искре Олфинбурга» повезло – она слишком далеко расположена… Переговорю с репортерами – напомню о профессиональной этике.

Вик нахмурилась – предположение Грега об эмпатическом оружии, скрытом в механите-фиксаторе, не давало ей покоя. С виду фиксатор был обычным – тяжелый плоский треугольник, больше полицейского жетона раза в два, с узкой щелью для записи и глазком-камерой. Старая полицейская форма Аквилиты с множеством ремешков позволяла его прикреплять на грудь или на пояс, кто как больше любил. Форма Тальмы не была приспособлена для этого – констебли сами с помощью ремешков крепили фиксаторы под левым погоном. Шекли, как военный, носил фиксатор закрепленным на портупее. Вик смутно помнила гравировки на фиксаторе – не более того.

– А ты не можешь… – она замерла, попав в собственную ловушку недоговоренностей: Брок не знал, что они уже ищут оружие, а не эмпата. – Ты можешь где-то достать фиксограммы Шекли, точнее Гордона в хорошем качестве?

Брок удивленно приподнял брови:

– Могу – в редакции «Седьмицы» точно должны быть, но… Зачем?

– Меня интересует его фиксатор. Очень важно, – призналась Вик.

– Хорошо. Фиксатор, так фиксатор. Будет сделано, Вик. И не смотри так покаянно – я помню свои слова, я помню про пулю в висок, но…

Она снова робко улыбнулась:

– …но с тех пор ты поумнел, да?