Чернокнижница

Любопытная разница между матерями. В том мире Элизабет Холланд боялась сказать слово поперек, хотя втайне ненавидела мужа. Графиня считала источником бед меня, звала то священников, то монахов для чтения молитв очищения души. Собственноручно слала на казнь по обвинению в ереси и колдовстве неугодных служанок и крестьянок, которых считала союзницами Бездны. Потом усиленно молилась, секла себя кнутом, продолжая уповать на собственную безгрешность.

Здесь та же женщина, но совсем другие принципы. Елизавета Сергеевна подняла четырех детей без поддержки мужа, поскольку рано отправила того на покой и прибрала к рукам бизнес. Вкладывалась в инвестиции, расширяла возможности, знакомилась с нужными людьми.

— Мы могли бы быть родственниками, — выдал вслух свои мысли, опуская ресницы. — ты мне даже нравишься больше.

Такое ощущение, что нас с Эдиком в детстве какая-то пакость перепутала местами.

— Зачем тебе бал, Эйдан? — вместо ответа поинтересовалась Елизавета, хмуря брови. — И Эдик?

— Скажем так, сюда пригласила ты, а моя копия сильно портит будущее с детишками и любимой женой, — улыбнулся я.

— С этой… нахалкой? — скривила носик мама Эдика и подозвала одного из официантов небрежным жестом.

Пришлось выдержать паузу, пока молодой человек в белой рубашке и бабочке помогал Харламовой с выбором между тарталетками с крабами и овощными корзинками. На мать, озабоченную судьбой сына, Елизавета походила сейчас меньше всего. Методично изучала содержимое на подносе, затем фыркнула, отпуская бледного парня. Сделав укус, матушка Эдика принялась с наслаждением пережевывать крабовое мясо с творожным сыром и зеленью, уничтожая тарталетку за считаные секунды.

— Повежливее, мамуль, а то я могу обидеться. Сильно, — глоток шампанского приятной сладостью осел на языке, добавив шума в мысли.

— Ты говорил, что она не может иметь детей, — бросила Елизавета, вытирая влажной салфеткой пальцы, унизанные перстнями.

— Магия ставит цену, — ответил я равнодушно.

— Так заведи с другой.

— Они долго не проживут, — хохотнул я, любуясь яркими отблесками от хрустальной люстры на бриллианте между грудей одной из эскортниц подле какого-то бизнесмена. Директора целлюлозно-бумажного предприятия или что там.

— Почему? — по-настоящему удивилась матушка Эйдана. Давно с ней такого не случалось, наверное, со времен, как узнала о подмене сыновей.

— Магия, — пожал я плечами, повторяя одно и то же. — Цена за силу — жизнь. Любое потомство от меня дотянет максимум до года и издохнет в муках от болезней. Таков закон мироздания.

— А Эдик…

— Либо он, либо я. А мне самолюбие не позволит совершить подвиг, — вздохнул с притворной грустью.

Врать и изворачиваться я не собирался, все равно где-то в подсознании Елизавета все решила еще три года назад. Ее не покоробило то, с каким равнодушием я прикончил Екатерину, спокойно закрыла глаза на бесконечные выходки. Кажется, даже к аморфной Еве с вечными проблемами в питании у этой женщины было больше любви, чем к младшему сыну.

— Поклянись, что не навредишь братьям и сестре, — отчеканила Елизавета, повернувшись ко мне и глядя в глаза. — На крови поклянись, душой.

— О, вычитала такие подробности? — хохотнул я, наслаждаясь неспешным темпом нашей беседы. — Моя душа продана. Как вы говорите — Дьяволу.

— Ты слишком эгоистичен, чтобы отдать кому-то свое, — дернула плечом Елизавета. — Уж это я поняла за недолгий срок.

Еще бы, иначе не согласилась взять на работу четырех необученных балбесов, подругу Хелены и выдать второй пригласительный на имя моей жены.

— Где, мама?

— Не знаю, — вот теперь удивился я, распахнув глаза от шока. — Пропал после того, как я заплатила нужным людям, дабы Эдуарда перевели в другую клинику после интереса Толкановых. Просто исчез, никто не может найти его.

И здесь Макар Толканов с папашей. Любопытно.

Ропот прокатился по толпе, прямо как в кино. Михаил с Сергеем застыли изваяниями вместе с другими мужчинами, а мама пробормотала что-то о «нахальной девчонке» и выброшенные на ветер деньги за наряд. Я повернулся в сторону входа, почуяв Хелену раньше, чем та переступила порог мраморного зала. За меховой накидкой из белой лисы скрывался сюрприз, про который женушка говорила еще вчера, требуя увеличить лимит по счету. Точнее, вначале уважила вежливо, потом начала предъявлять типичные женские претензии.

«Эйдан, дай денег, я нашла платье мечты».

Да уж, мир она спасать собралась. В наряде за миллион рублей из полупрозрачной ткани, обрисовавшей каждый изгиб тела. Бриллианты и изумруды создавали эффект звезд от падающего на платье света. Прикрыты более плотной подкладкой были только грудь и нижняя часть, зато остальное прекрасно просматривалось жадными взорами богатых разгильдяев.

Где-то с громким стуком уронил поднос Иван.

— Эйдан! — зашипела в ужасе мама, хватая ртом воздух. — Какое бесстыдство! Такие вещи нельзя надевать на официальные приемы!

Как будто Хелену когда-то волновали подобные мелочи.