Чернолунье 2. Воровка сердец

– Да ты три месяца без неё едва протянул. Первые дни не ел и не пил. Я уж думал, что помрёшь.

Дай остро глянул на него. Но Лиам нагло продолжил:

– Вот медитировать начал, решил душу успокоить. Просто признай, что у вас любовь.

– Какая ещё «любовь»? – кисло поморщился Даймонд. – Нет.

Он смолк. Вспомнил самоуверенное лицо Лилит, лукавый блеск в чёрных глазах, кривой насмешливый оскал.

У Дая ни разу не получилось смутить эту нахальную девчонку, заставить её сердце биться чаще. Она не пускает его в душу. Она закрыта.

Даймонд грустно улыбнулся. Сам-то он часто краснел из-за неё как мальчишка.

– У нас не такие отношения, – тихо сказал он.

«У неё уж точно»

– Все так говорят, – скучающе протянул Лиам. – Не такие отношения… бла-бла-бла… Мы друзья… бла-бла-бла. А как праздник или пьянка, так первые обжиматься на балкон бегут.

– Не будет у нас такого, – насупился Дай и вспомнил поезд, ночь, горячее дыхание на своей шеи, касания и многообещающие поцелуи, пьянящий взор и россыпь родинок на белоснежной груди… как звёзды. И одна маленькая «звёздочка» на подбородке чуть сбоку. Такая манящая…

Щёки Дая запылали, а в комнате резко поднялась температура. Он был рад, что из-за сумерек Лиам не видел красок на его лице.

– У нас всё сложно, – сконфужено ответил он и отвернулся.

Лиам закатил глаза.

– Банальнее фразы придумать не мог? «Просто» ни у кого не бывает.

Дай промолчал. Принц вздохнул и направился к стене, на которой висели в ножнах тренировочные мечи. Он сощурился, вглядываясь в темноту.

Дай щёлкнул пальцами, и подсвечники на стенах вспыхнули.

– Выпендрёжник, – буркнул принц и снял со стены небольшой меч. Лязгнули ножны, и в холодном лезвии отразился тёплый свет огней.

Дай задумчиво смотрел на блеск стали. Казалось, что меч горит изнутри, прямо как он. Сердце его учащённо забилось. Откуда это тревожное волнение в груди?

– Может сразимся? – предложил Лиам с опасным блеском в глазах. – Помнится раньше я всё время тебя побеждал.

Дай скептически окинул взглядом его худощавую фигуру. Если сравнивать Дая пятилетней давности и сегодняшнего, он заметно изменился: стал атлетичнее, выше и крепче, хотя до «шкафов»-стражников ему ещё далеко.

Лиам же в тринадцать лет был сильнее Даймонда, здоровее, но сейчас из-за ленивого образа жизни он Даю не соперник. Худой, высокий, но в плечах и мускулатуре подкачал.

Лиам заметил его сомнения и недовольно насупил брови.

– Сколько можно себя жалеть? – подлил он масла в огонь. – Уже почти середина декабря, и тебе скоро девятнадцать, а ты всё также боишься мне продуть?

Принц заслужил усталый смешок.

«Я боюсь тебя покалечить», – подумал Дай, но вслух не сказал. Это бы сильно уязвило и так низкую самооценку Лиама. Они бы точно тогда поссорились, а Даю этого не хотелось.

«Дерись…»

Но кулаки подраться так и чесались.

«Сражайся…»

Что-то неугомонно билось внутри Дая, толкало его использовать силу, окунуться в битву, рисковать. Гореть!

«Давай!»

«Поддамся немного» – решил Дай, стиснув в руке меч. Выставил его перед собой.

«Жалость для слабаков…» – прозвучал презрительный голос Лилит в его голове.

– Даже не вздумай поддаваться, – прошипел Лиам, приняв ту же стойку.

«Убийство страшнейший из грехов» – говорил пастор Лойд.

Дай криво усмехнулся. Придётся вспомнить приёмы, которым его учили в замке, а не в реальной битве.

«Убей» – властно твердил незнакомый голос.

Нет.

То был… его собственный?

– Как прикажете, Ваше Высочество.

И ринулся в бой.

Клинки столкнулись, выбивая искры. Лиам стиснул зубы, сдерживая удар. Дай отпрыгнул.

Он знал, что мышцы Лиама свело от напряжения. Принц тяжело дышал.

– Не пора ли закончить? – снисходительно предложил полугрис.

– Мы только начали, – процедил Лиам.

Он сорвался с места, целясь мечом Даю в горло. Удар «Укус». Даймонд уклонился. Клинок рассёк воздух перед его лицом. Потом следующий выпад – «Гильотина». Дай парировал его, и правую руку свело с непривычки. Он давно не дрался на мечах. Уже привык к лёгкому стилету из трости.

Тренировочных боёв у него тоже давно не было. Однако он до сих пор помнил ненужные названия этих атак.

Бертрам Леруш заставлял учить их не хуже, чем формулы счёта и историю королевства. Но жестокая истина в том, что в настоящей битве эти «танцы» бесполезны. Там побеждает свирепость, выносливость, скорость и хитрость, а не красивые для постороннего наблюдателя выпады.

Соперники снова сцепились в каскаде быстрых ударов. Их тени плясали на плитке пола: то сливались воедино, то распадались. Мечи летали, лязгали и сверкали в свете свечей.

И всё же Дай мог биться лучше. Он видел все атаки принца насквозь, знал нужные приёмы, мог вывести его из битвы одним ударом! Но сдерживался.

«Он принц, – раздражённо повторял про себя Дай, – его нельзя ранить».

Но кровь в его жилах бурлила. Она требовала большего. Она требовала настоящего боя.

– Ты совсем расклеился из-за девчонки, – пропыхтел Лиам. Специально бесил его. Но это не задевало Дая.