Черноморские казаки (сборник)

Мирное время на границе начало сближать горцев с черноморцами. Для большого распространения сношений русских с азиятцами по Высочайшему повелению прислан был в Черноморию ведомства государственной коллегии иностранных дел надворный советник де Скасси, в качестве посредника между горцами и казаками. Чиновник этот, прибывши в войско 5 декабря, заявил войсковому атаману следующие свои соображения: зная характер, нравы, обычаи и дух черкесского народа, оп предложил правительству восстановить с горцами приязненные сношения посредством торговли, и преимущественно солью, а в замен ея получать от них лес. Для этого надлежало открыть по Кубани меновые дворы. Скасси советовал также допустить черкесов жить на нашей стороне хуторами и селиться аулами при самой Кубани, с левой стороны, для лучшего сближения с русскими. Войсковое начальство открыло с горцами свободную торговлю на меновых дворах, устроенных по пристаням на Кубани. Мера эта оказалась полезною и для края: черкесы, получая запрос на свои товары, охотно пускались в меновую торговлю. Из-за Кубани шел преимущественно лес и сырые продукты и материалы, а из Черномории — соль и мануфактурные товары. Предложение же Скасси селить горцев по обе стороны Кубани войсковое начальство не приняло из опасения грабежей и разбоев азиятцев; но некоторые владельцы сами начали просить о водворении по границе, обещая не допускать вторжений горских разбойников. Просьба их была представлена войсковым атаманом, чрез графа Ланжерона, на Высочайшее усмотрение. По записке управляющего министерством иностранных дел, комитет министров, журналом 10 апреля 1817 года постановил: дозволить закубанским владельцам селиться на их стороне при Кубани, со строгим наблюдением предосторожностей. Император Александр, утверждая это положение, добавил: «Особенно наблюдать, чтобы те владельцы не имели от местного начальства никаких притеснений, и чтобы не было с них сбора денег ни на какие земские повинности или расходы».

Близкие к Кубани поселения не принесли, однако, особенных выгод. Селившиеся горцы, считаясь мирными, имели свободный доступ на нашу сторону и, высмотрев положение кордонной стражи, скорее могли пробираться к ним или указывать путь своим родичам. Воровства и разбои, как и прежде, не прекращались.

Старания де Скасси сблизить горцев с русскими не достигали желанных результатов. Имея в своем распоряжении большие суммы, он угощал горцев, дарил их, ласкал и уговаривал быть мирными. Черкесы по нескольку дней жили у нас целыми десятками, пили и ели вдоволь, брали подарки, внимательно выслушивали советы попечителя и изъявляли мирные расположения свои и за других. Все это происходило на правой стороне Кубани, а на левой горцы думали иначе: видя доверчивость дипломата Скасси, хитрые азиятцы обманывали его, обирали нашу казну и по-прежнему оставались врагами русских. Бывали нередко случаи, что того самого горца, которого сегодня дарили и угощали, как лучшего из наших приятелей, завтра находили убитым или захватывали на хищничестве и разбоях в наших пределах. По поводу таких двуличностей «мирных» между казаками сложилась поговорка: «В день мирний, а в ночи дурний».

Спокойный для Черномории 1817 год был ознаменован проездом в Крым Великого Князя Михаила Павловича. Его Высочество, 14 сентября прибыв в Екатеринодар, посетил войсковой собор и местные войсковые учреждения. Найдя как по военной, так и по гражданской частям отличный порядок, Великий Князь отдал благодарность войску.

Но долгое спокойствие на Кубанской границе наскучило горцам. Подготовленные тайными врагами России, они неожиданно, в 1818 году, открыли враждебные действия. На первый раз удалось им 4 января разграбить Капанскую постовую станцию, но после подкрепления кордонной линии, по 50 человек на каждый пост, дальнейшие нападения горцев не имели успеха.

На письмо войскового атамана к анапскому паше об усмирении хищников Сеид-Ахмет-паша отвечал, что закубанцы без ведома его тревожат Черноморию, и что таких разбойников следует ловить, привязывать им кошель на шею и бросать в воду. В последующей переписке он высказался Матвееву, что черкесы его не слушают, что он не в силах удерживать их от нападений на Черноморию, что атаман сам должен принимать меры предосторожности на границе, но обещал извещать о замыслах горцев.

В конце 1819 года войсковому атаману Матвееву лазутчики передали из-за Кубани сведение, что черкесы условились между собою вторгнуться в Черноморию, как только Кубань покроется льдом.

По уверению лазутчиков, к этому набегу побуждал горцев, угрозами, подарками, ласками и другими мерами, сам анапский паша.

Матвеев выдвинул на границу все льготные строевые части войска. 30 января 1820 года он донес об этом графу Ланжерону, который, зная малочисленность Черноморского войска, потребовал с Дону два конных полка. Подкрепление это подоспело тогда, когда в нем не было уже надобности.