Черноморские казаки (сборник)

Дюк де Ришелье предложил войсковому атаману составить отряд и идти в землю неприязненных горцев. Бурсак собрал три батальона 22-го Егерского полка; полки Таганрогский и Дмитриевский, двенадцать конных и пеших черноморских полков, при десяти орудиях. 12 сентября он двинулся за Кубань. Всю ночь шел отряд к аулам абазинцев, намеревавшихся разорить владения Алкаса. Несмотря на упорную защиту, Бурсак успел разорить несколько аулов по р. Супу и только ночь прекратила кровопролитный бой. В этот день с нашей стороны убиты: казаков 2, егерь 1; ранены: сотенный есаул 1, казаков 43, егерей и из батальонов 21. О неприятельской потере положительных сведений нет, но она долженствовала быть гораздо значительнее. Вечером черкесы на всех пунктах были отбиты. На другой день отряд, двинувшись далее, в полдень стал на границе земли абазинцев с шапсугами, куда примыкали владения Алкаса. Расположив здесь войска на ночлег, Бурсак отправил всех раненых в Екатеринодар; затем отряд перешел на речку Чуба, тоже в абазинские владения, где, разорив еще три неприятельских селения, поворотил обратно к Кубани, тревожимый, по обыкновению, горцами… 17-го числа отряд простоял на речке Чуба с черкесами Алкаса, а 18-го перешел на р. Псекупс и имел тут ночлег. Горцы более не показывались; их хлеб и сено были уничтожены нашими войсками. 20-го числа Бурсак переправился на русскую сторону.

В декабре Дюк де Ришелье, отрядив полковника Рудзевича для взятия Сунджук-Кале, предписал войсковому атаману занять внимание неприятелей со стороны Черноморской кордонной линии. Чтобы не ослабить в зимнее время кордонной стражи, Бурсак стянул на границу не только свободные войска, но даже отставных казаков, способных владеть оружием и, составив отряд из частей регулярных и войсковых, 16 декабря направился от Копыла прямо по дороге на Сунджук-Кале. Достигнув р. Адакума, атаман расположился там лагерем и простоял до 26 декабря. В этот день первая колонна под командою подполковника Малого, тронувшись далее по лесистой местности, понесла довольно значительный урон от сильного нападения неприятеля: у нас был убит штаб-офицер и восемь нижних чинов; ранены четыре обер-офицера, до пятидесяти нижних чинов и пять уведены в плен. Во второй колонне, подполковника Еремеева, никакого урону не было. На другой день знатнейшие владельцы натухайского племени явились к Бурсаку с мирными предложениями, принесли присягу на верность подданства России и просили не разорять их владений, соглашаясь довольствовать наших лошадей в отряде фуражом.

По полученному от Ришелье приказанию отряд должен был воротиться на Кубань. Причиною тому было крушение близ Анапы нашего судна с хлебом, назначенным в Сунджук-Кале, отчего отряд Рудзевича вернулся в Анапу.

12 января 1811 года Рудзевич, извещая Бурсака о движении своего отряда в землю шапсугов, приглашал содействовать ему. Вслед за этим было получено известие, что отряд его перешел р. Адакум и что шапсуги присылали к нему трех старшин с изъявлением покорности. От них требовали возврата русских пленных и орудия, взятого горцами при Ольгинском посту; кроме того, одиннадцати аманатов из знатнейших фамилий. Чтобы поддержать такие требования, Рудзевич просил Бурсака о совместном действии. 16-го числа он вновь известил атамана Черноморского войска, что часть шапсугов, по р. Антхырь, уже покорилась России, и до выполнения условий, им предложенных, дали четырех аманатов, и потому имущество покорных шапсугов не должно быть разоряемо.

В это время Бурсак стоял близ Кубани и только 12-го января двинулся в горы. На другой день казаки захватили до ста голов рогатого скота, тогда же розданного в отряде на порционы. 14-го числа казаки соединились с отрядом Рудзевича на р. Шипс. Здесь оба отряда расположились лагерем.

Чрез два дня явились знатнейшие шапсуги с прежними мирными предложениями, но, кроме голословных обещаний, Рудзевич не получил ничего. 17-го отряды двинулись, под его начальством, чрез шапсугские владения обратно к Кубани, не тревожимые черкесами; но едва войска прошли покорившуюся страну, до р. Антхырь, как неприязненные горцы стали сильно теснить их. Войска успели разорить несколько аулов, но дело не обошлось без потери убитыми и ранеными. По приходе на Черноморскую кордонную линию, 24-го того же месяца, Рудзевич, запасшись провиантом, отправился к своему посту, а черноморские войска отряда Бурсака остались частью на границе, частью распущены по домам.

За труды и отличия в действиях за Кубанью генерал-лейтенант Дюк де Ришелье в приказе 15 февраля изъявил благодарность Бурсаку и всем прочим войскам.

Удачные экспедиции за Кубанью Бурсака подействовали на черкесов: они присмирели, и одно имя атамана Бурсака наводило на них страх. Но это было лишь временным затишьем.