Черноморский набат

Историк пишет: «Невзгоды осадного времени и упорное сопротивление неприятеля раздражили победителя до последней степени: он не давал никому пощады; под ударами рассвирепевших солдат гибли все, – и упорно оборонявшиеся, и безоружные, даже женщины и дети; горами лежали груды трупов, частью раздетых донага. Даже офицеры не могли удержать людей от бесцельного кровопролития и слепого бешенства. Согласно заранее данному Суворовым обещанию, город был предоставлен на 3 дня во власть солдат, – таков был обычай того времени; поэтому на другой и на третий день продолжались еще случаи насилий и убийства, а в первую ночь до самого утра раздавалась трескотня ружейных и пистолетных выстрелов. Грабеж принял страшные размеры. Солдаты врывались в дома и захватывали всевозможное имущество, – богатые одежды, драгоценное оружие, украшения; купеческие лавки были разбиты, и по трупам их владельцев новые хозяева стремились к добыче; многие дома стояли полуразрушенными, обитатели их лежали в крови, повсюду слышались вопли о помощи, крики отчаяния, хрипение умиравших; покоренный город представлял ужасающее зрелище».

Впрочем, несмотря на дарованную солдатам трехдневную вольность, Суворов сразу занялся наведением порядка. Комендантом Измаила он назначил генерал-майора Кутузова, сразу же были поставлены караулы, а по улицам посланы патрули. В центре города был организован временный госпиталь, где врачи пользовали всех подряд и своих, и турок.

Тела русских солдат вывозились за город и погребались по церковному обряду в братских могилах. Мертвых турок же было столько, что хоронить их не было никакой возможности, потому пленные турки попросту выбрасывали своих убитых товарищей в Дунай. Очевидцы вспоминали, что в те дни весь Дунай был красным от крови. Но даже так очистить город от мертвых удалось только через неделю. Затем пленных отправили под конвоем в Николаев.

На следующий день после штурма был отслужен благодарственный молебен, сопровождаемый салютом трофейных пушек. Богослужение совершал геройский священник Полоцкого полка отец Трофим. После молебна Суворов направился к своим любимцам фанагорийцам и поблагодарил этих храбрецов. Потом он благодарил и другие войска.

В тот день многие с изумлением смотрели на глубокие рвы, на высокие валы и стены, которые были ими накануне преодолены почти в полной темени под градом пуль и картечи и не верили, что это они смогли.

Суворов после осмотра захваченных укреплений был того же мнения:

– На такой штурм можно решиться лишь раз в жизни!

Прямо на старом барабане, брызгая чернилами, генерал-аншеф написал лаконичную записку светлейшему: «Нет крепче крепости, отчаяннее обороны, как Измаил, падший пред высочайшим троном Ее Императорского Величества кровопролитным штурмом. Нижайше поздравляю вашу светлость».

Потери турок были ужасающи – одних убитых более 26 тысяч человек. В плен было взято 9 тысяч человек, из которых на следующий день более 2 тысяч умерли от ран. Из всего огромного гарнизона спасся только один турок. Он был ранен, упал в воду и переплыл Дунай на бревне. Оказавшись в Бабадаге, он сообщил об ужасной участи Измаила.

Потери победителей тоже были немалыми. Суворов в реляции показал убитых – 64 офицера и 1815 солдат и казаков, раненых – 253 офицера и 2450 нижних чинов. Есть и другие цифры: убитых до 4 тысяч и раненых до 10 тысяч.

Немалыми были и потери на гребной флотилии. Из донесения де Рибаса: «10-го дня минувшего декабря начиная с утра целые почти сутки произведена была на Измаил канонада, как с сухопутных батарей, так и с гребного флота неприятель выдержал с твердостью жестокое действие нашего огня и сначала ответствовал беспрерывною пальбою, которая потом мало по малу ослабевая, наконец, умолкла. В продолжение пальбы, неприятельская бомба упала в крюйт-камеру бригантины “Константин” и подняла сие судно на воздух. С ним погибли флота капитаны-лейтенанты Нелидов, Скоробогатов, констапель Богданов и нижних чинов шестьдесят человек. Сверх того во весь день на гребном флоте нижних чинов разного звания убито девяносто пять. Ранены капитан-лейтенант Литке, который вскоре потом и умер, лейтенант Ендауров, мичман Тулубьев, подпоручик Глези, прапорщики: Наза и Паниторов, нижних чинов разного звания двести двадцать четыре человека…»

Трофеи победителей составили 265 орудий, много других припасов, около четырех сотен знамен. Немалыми оказались и морские трофеи. Де Рибас с большим удовольствием пополнил свою флотилию еще четырьмя десятками брошенными турками под Измаилом судов. Буквально на следующий день у измаильских стен открыли свои лавки оборотистые евреи, которые скупали у солдат за бесценок захваченное ими золото и драгоценные камни.

Через неделю после взятия Измаила Суворов выступил со своими войсками к Галацу на зимние квартиры, оставив в Измаиле сильный гарнизон.