Черному коту повезет

Дорожка из поцелуев обещала быть долгой. Начал я с шейки, и спускался всё ниже и ниже. Особенно уделил внимание миленьким розовым сосочкам.

Сорокина приоткрыла ротик и возбужденно дышала. Девушка пискнула и спешно потянулась ручками расстегивать ремень на моих брюках.

Прекратив выстраивать дорожку из поцелуев на уровне живота, я подтянул её за бёдра к себе и вцепился зубами в шелковые черные трусики. Потом медленно стянул их вниз, оголяя Лизу целиком. До чего же она красива. Сегодня графиня будет моей…

И это взаимно.

Кто ты, Тимофей Чернокотов?

Ближе к утру я не мог уснуть, даже с Лизой в обнимку. Нечто не давало мне покоя. То ли гонка, в которую я желаю вписаться, ради денег и почета. Либо от того, что врагов с каждым днём становится все больше.

Я спустился вниз и уселся за пустующий бар. Даже бармен ушел, чтобы оставить нас наедине. Да, мельком припоминаю, как кто-то стучался, пока мы с Елизаветой наслаждались моментом. В любом случае, спасибо им.

Кое-как нашел остатки алкоголя. Вот ироды, всё в баре вылакали что-ли⁈ Льда нет. Ну и ладно, не впервой. Мы не привередливые. Наполнив бокал, я сделал несколько маленьких глотков.

— Доброе утро, начальник, — Нуар выпрыгнул из моей тени на стойку.

Кот по-барски расселся и принялся флегматично вылизываться.

— Вышел из зоны комфорта? Надо же, — усмехнулся я и взглянул на своего фамильяра.

— Любуйся моей шерсткой, пока позволяю, — промурлыкал Нуар. — Кстати, неплохо ты эту стервочку ночью… но будь аккуратен, не то котятами обзаведешься раньше положенного.

— Мне повезёт, ты ведь со мной, — ухмыльнулся я и почесал Нуара за ушком.

— Ещё б! Куда ты без меня, начальник, — и ему это понравилось, Нуар сам стал ластиться об мою руку.

— Если еще хоть раз подсмотришь, я тебя подарочной лентой перевяжу и отдам Сануре, — резко нахмурился я, да так строго, что у Нуара шерсть встала дыбом.

— Понял! — мрякнул он.

— Славно, — я прекратил гладить кота и решил взглянуть на бумажку, которую вручила мне Лиза.

Гонка, значит. По указу самого Императора Российской Империи, Петра Алексеевича Кречета. Конные скачки до Урала. Старт — Санкт-Петербурге. Финиш — город Пермь. Трасса протяженностью в 1935 километров. Путь пролегает через контрольные точки, несколько городов и множество населённых пунктов. Призовой фонд в… Сколько-сколько? Один миллион рублей⁈

Я чуть не подавился вискарем.

— Как думаешь, потянем? — я подвинул брошюру Нуару.

Кот отвлекся от ванных процедур и внимательно изучил бумагу.

— Черномор благосклонен к тебе, так что… как поточить когти об новые шторы! Только коня раздобудь получше… Стоп, а ты вообще как с лошадьми?

— На «вы», — честно ответил я.

Да, с лошадьми я ранее дел не имел. Они в Эндерале вообще вымерли, ещё до моего рождения. С этим нужно будет поработать.

— Выбора у тебя нет, начальник. Нам нужна эта гонка. А в частности — победа, — кивал Нуар.

— Победа будет за нами, — я залпом допил свой напиток и потянулся за бутылкой.

Как вдруг дверь в бар отворилась. Кто-то перешагнул порог.

— Мы закрыты, — сказал я, не глядя в сторону незваного гостя.

— Боюсь этот сюда не пить пришел, начальник! — мяукнул Нуар.

Я повернул голову в сторону мужчины. Не успел моргнуть, как возле стойки стоял он. Граф Виктор Андреевич Тасманов, собственной персоной. Он смотрел на меня с улыбкой, а я смотрел на него… с полным безразличием и без капли удивления.

Хотя, на самом деле, внутри меня всё бурлило.

— Виктор Андреевич! Какими судьбами пожаловали в мою вотчину? — я дотянулся до чистого бокала, плеснул туда сто грамм виски и аккуратно толкнул его в сторону мужчины. Себе тоже долил, чувствую разговор будет тяжелым.

— Благодарю, — Виктор подхватил скользящий к нему по стойке бокал.

— Что делать будем, начальник?… — тихонько мяукнул Нуар.

Улыбаться, — ответил я ему мысленно.

На время повисло неловкое молчание… Пока Виктор не начал рассказ.

— Знаешь, я ведь тоже потерял семью. Остался один, прямо как ты. Тоже откупался за их грешки. Но в отличии от тебя мне не приходилось бегать по мелким поручениям и трясти карманы для Клещева. Нет. Мне пришлось целый год провести в ордене «Люмпен»! Год жизни оставил на той треклятой Изнанке в Жеводане. Я носил имя Франсуа Рюэля. И в какой-то момент даже забыл себя настоящего. Целый. Мать его. Год, — он залпом осушил бокал, поморщился и продолжил. — Каждый день я был вынужден притворяться тем, кем не являюсь. И всё ради одного магического артефакта. Платинового «Люма».

Я последовал примеру Виктора и допил виски. А он тем временем продолжил:

— Ты даже не представляешь, какого ютиться с этими чокнутыми фанатиками, Кусто, — усмехнулся Тасманов. — точно, это же теперь не твое имя, так сложно привыкнуть… Мы ведь с тобой похожи. Оба сироты, оба прячемся за фальшивыми масками, оба пытаемся как-то выжить в чуждом нам мире. Тебе так не кажется? — он пронзил мою душу взглядом своих красно-карих глаз, по спине пробежал холодок, волосы встали дыбом.

То что ты псих, я знаю, но спасибо что напомнил, Виктор.