Чёрному, с любовью (ЛП)

Она так сильно хотела поехать с нами.

После Нью-Йорка это была самая сильная ссора между ней и Блэком.

Думаю, я большую часть их спора пробыла в каком-то оцепенении — к сожалению, это случилось сразу после того, как я по-настоящему осознала пропажу Ника и поняла, что Брик не заявится внезапно, и не скажет, что по какой-то бредовой причине решил увезти Ника на Пхукет, и не вернёт его живого и здорового в течение часа.

Эта иллюзия разлетелась вдребезги к тому времени, когда Энджел сцепилась с Блэком по поводу того, кому стоит ехать с нами в Европу.

В то время мне было всё равно, кто поедет.

Я просто хотела поехать.

У Блэка имелось весомое мнение.

Как минимум, более чёткие представления.

Он считал, что лучший вариант — это маленькая группа. Он считал, что лучше иметь меньше людей, которых Брик может узнать или попытаться использовать против меня и него. Он решил, что раз вампиры забрали Ника, то это делалось ради какого-то рычага давления или выкупа. Он не хотел давать Брику больше возможностей надавить на нас.

Он также решил, что Брик, как и мы, поручил своим людям наблюдать за аэропортами.

Он не хотел облегчать Брику задачу по нашему отслеживанию.

По этим причинам, и наверное, по каким-то другим, он не хотел, чтобы из нашей основной группы ехал кто-то, помимо нас двоих. Это включало Энджел, Ковбоя, Декса и Кико. Это также включало Джема, Ярли, Холо, Джакса, Мику, большинство индейцев и Джори, одного из видящих, который изначально работал на моего дядю, но с тех пор перебрался в наш лагерь.

Брик знал их всех.

Дориан, его молчаливый прихвостень-социопат, который выглядел то как технарь-предприниматель, то как скандинавский лорд, тоже знал их всех.

Так что Энджел не могла поехать.

Она орала на Блэка, обвиняла его в иррациональных вещах, но он не поддавался. Он сказал ей возвращаться в Сан-Франциско, иначе она уволена — а в таком случае ей всё равно ехать в Сан-Франциско, где она жила до того, как он её нанял. О, и ещё ей придётся жить в здании на Калифорния-стрит, добавил он, потому что он ни за что на свете не позволит ей жить самой по себе, в месте без полноценной защиты видящих и людей, то есть людей, которые работали прямо на него… и всё равно Ковбой будет жить в здании на Калифорния-стрит, так что она может просто жить с ним вне зависимости от того, уволит ли Блэк её за то, что она иррациональная заноза в заднице, которая не следует приказам, или нет.

По правде говоря, я удивилась, как она ему не врезала.

Что бы она ни чувствовала в то время, сейчас она не казалась сердитой.

Когда она обняла меня, я ощущала в Энджел лишь печаль.

Я также ощущала её необходимость побыть с тем, кто полностью понимал эту печаль. Я чувствовала её желание остаться со мной наедине, чтобы мы сумели поговорить о том, что делать. Конечно, это вело к целой куче вещей, о которых я не хотела думать.

Нам нужно поговорить о родителях Ника.

Нам нужно поговорить о том, что им сказать, а также что сказать остальной семье Ника. Нам нужно решить, когда поговорить с ними, как много им рассказать, и когда наступит момент, когда мы будем просто обязаны сказать им что-то. Мы с Энджел обе довольно близко общались с семьёй Ника. Мы проводили с ними Рождество. Мы встречали с ними День Благодарения.

Мы праздновали с ними дни рождения, День Независимости и Хэллоуин.

Энджел выросла с Ником, практически по соседству, так что её семья близко общалась с семьёй Ника. Их матери дружили.

Однако сейчас я не могла думать обо всём этом.

Для всего этого мне нужно остаться наедине с Энджел.

И прежде чем мы сможем это сделать, нам понадобится немало алкоголя.

Пока что я заставила себя отпустить её.

Сжав её руки, я отстранилась из объятия и посмотрела ей в лицо, до боли стиснув зубы.

— Сегодня вечером, ладно? — произнесла я грубовато. Я слегка встряхнула её, посылая ей столько любви и теплоты, сколько могла, не утратив контроль. — Сегодня вечером.

Энджел поняла.

В её глазах сверкнули слёзы, но она смахнула их, не пытаясь высвободиться из моей хватки. Кивнув, она шмыгнула носом, затем ещё раз кивнула.

Пока она делала это, я покосилась поверх её плеча на Ковбоя. Я увидела, что он с обеспокоенным лицом наблюдает за нами, и особенно за Энджел.

По его лицу я понимала, что это беспокойство отнюдь не ново.

Более того, оно чересчур напоминало мне выражение, которое я в последнее время часто видела на лице Блэка — практически всякий раз, когда он думал, что я не смотрю на него.

Вытолкнув это из головы, я усилием воли отвернулась от Энджел и изо всех сил постаралась переключиться на остальных присутствовавших в комнате.

Теперь многие наблюдали за нами, и за мной в особенности.

Я чувствовала, что Блэк тоже наблюдает за мной, и теперь уже знакомое беспокойство буквально сочится из его кожи. В этот самый момент я увидела, как Ковбой и Блэк переглянулись, затем посмотрели обратно на нас с Энджел.

Я подумала, что возможно, не только мы с Энджел будем пить сегодня вечером.

Подумав об этом, я увидела, что Кико смотрит на меня.