Черноногие и бизоны. Воспоминания о жизни среди индейцев

Метисы и кри прибыли сюда, когда черноногие и Кровь остановились лагерем на нашем посту, на несколько дней, чтобы поторговать с нами. Оба этих племени были врагами кри. В одно и то же время разные группы этих племён, принадлежавшие к обществу Всех Друзей, начали раскрашиваться и вооружаться, крича, что теперь они полностью уничтожат всех кри, эти пёсьи морды. Мы все понимали, что если они начнут сражаться, то наша процветающая торговля прекратится. Наши сердца наполнились радостью, когда Кипп послал весточку черноногим, Крови. и вождям кри, чтобы они пришли и поговорили с ним. Они вскоре прибыли; так я впервые увидел Большого Медведя – коренастого, низкорослого, с грубым лицом, бедно одетого. Он так отличался от высоких, с тонкими чертами лица, хорошо сложенных и хорошо одетых вождей других племен. Он довольно сносно говорил на языке черноногих. При всей своей непривлекательной внешности он, несомненно, был человеком властным и храбрым, иначе не смог бы стать вождем.

Встреча вождей черноногих и Крови с Большим Медведем, по-видимому, была довольно дружеской. Как только они расселись, Кипп налил каждому по стаканчику виски, а затем подошел к Большим Ногам Вороны, чтобы раскурить большую каменную трубку с длинным чубуком, которую он приготовил специально для этого случая. Все курили по очереди, и это обнадеживало. Перед ними поставили еду, и они поели, разговаривая о насущных проблемах. Была выпита еще одна порция виски. Трубка была снова набита и выкурена, и Кипп сказал своим гостям:

– Друзья мои, вы разбили лагерь здесь, посреди последнего стада бизонов. Скоро их больше не будет. Живите пока хорошо среди этих стад. Когда они исчезнут, я настоятельно советую вам ставить лагеря и охотиться в мире друг с другом. Я также говорю это ради ваших женщин и детей. Ведь вы же знаете, что ваши войны делают их вдовами и сиротами.

Пока он говорил, мы слышали, как самые горячие головы в лагерях крови и черноногих поют военные песни и перекрикиваются друг с другом.

Большие Ноги Вороны сказал:

– Я за мир между нами и твоими индейцами кри, Большой Медведь. Что скажешь?

– Мы знали, что вы все здесь, но мы должны были прийти или умереть с голоду, потому что нам больше некуда было идти, сказал Большой Медведь. – Я всецело за мир. Вас много, а нас мало. Я прошу вас отнестись к нам с сочувствием.

Затем сказал Бегущий Кролик:

– Слышите, как там поют боевые песни. Давайте успокоим их. Пойдём прямо сейчас.

Они вышли без лишних слов, а мы с Киппом последовали за ними. Сначала в лагерь Черноногих, где Большие Ноги Вороны коротко сказал своим воинам, что они определенно не будут сражаться с кри. Если кто-нибудь ослушается его приказа, им придется сражаться с ним самим. Оттуда мы поспешили в лагерь Крови, где Бегущий Кролик кратко говорил со своими воинами, и они угрюмо его слушали. Затем, когда мы приблизились к лагерю кри, все поспешили нам навстречу, и я заметил, какими напряженными и встревоженными они были, судя по выражению их лиц. Но после того, как Большой Медведь поговорил с ними, они все заулыбались и вернулись к своим делам, радостно болтая и напевая.

Хотя мы и опасались, что это мирное соглашение вскоре будет нарушено некоторыми горячими молодыми головами черноногих или Крови, на самом деле оно действовало до тех пор, пока три лагеря не остались в этой части страны, пока, по сути, они ушли обратно в Канаду. Зимой 1880-1881 годов они по отдельности разбили лагерь и охотились на равнинах к югу от реки, часто приезжая к нам, чтобы обменять свои бизоньи шкуры, и, разбив лагерь неподалеку от нашего поста, весело проводили там время.

Метисы Луи Риэля на своих высоких самодельных скрипучих тележках, запряженных одной лошадью, с двумя колесами, бродили по окрестным равнинам – некоторые из них, а другие строили хижины и жили в них в долине реки ниже нас. Эти люди были хорошими охотниками и трапперами, а их женщины – искусными дубильщицами бизоньих шкур. Нам нравилось торговать с ними, но не нравились они сами. На самом деле их более чем недолюбливали все индейские племена, за исключением кри, и белые в их стране, да и в нашей тоже. Я сам едва мог терпеть не могу стоять за прилавком и торговать с ними, потому что на своем ломаном французском они всегда поносили нас, всех этих «проклятых америкашек».