Черноногие и бизоны. Воспоминания о жизни среди индейцев

С наступлением ноября, когда мех у бизонов был самым лучшим, Кипп отправил Эли поохотиться на них ради шкур, которые позже мы должны были выделать. Итак, взяв упряжку из четырех лошадей и фургон, трех быстрых охотничьих лошадей, походное снаряжение и повара, Эли отправился на промысел. Несколько недель спустя, когда он разбил лагерь на ручье Армелла, я присоединился к нему на пару дней, чтобы немного развлечься на своей быстрой охотничьей лошади. На следующее утро мы увидели, что большое стадо бизонов пасётся в начале длинного оврага, впадающего в ручей. Мы отправились туда – Эли был верхом на Джерри, охотничьей лошади Киппа, самом быстром, выносливом и натренированном скакуне, которого мы когда-либо знали. Я был верхом на своей лошади, которую назвал Диком. У каждого из нас было по многозарядному карабину Генри 44-го калибра – короткому и лёгкому, из которого легко целиться и стрелять одной рукой – лучшему оружию для охоты на бизонов.

Мы поднимались по оврагу, держась вне поля зрения стада, и, добравшись до его, верха, помчались прямо к ним. Они мгновенно бросились прочь, сбившись в кучу, и мы, выбрав коров, которые нам были нужны – всегда тех, у кого были широкие ляжки, что говорило о том, что они жирные, погнались за ними на своих лошадях. Наши лошади были такими же охотниками, как и мы. Яростно прижав уши, они изо всех сил старались сделать так, чтобы мы оказались слева от коровы, чтобы можно было единственным выстрелом поразить её в сердце. Мы мчались, казалось, со скоростью молнии. Мы прекрасно понимали, что в любой момент наши лошади могут попасть ногой в барсучью нору, и мы упадем, чтобы быть затоптанными насмерть, или же нас может растерзать разъяренный бык. Именно эта опасность, этот постоянный риск делали эту погоню такой захватывающей. О, как же нам все это нравилось – шумный топот тысяч копыт, острый запах растоптанного ими шалфея, меткость нашей стрельбы, быстрая реакция наших лошадей на наши указания. Всегда всё это заканчивалось слишком быстро. Никогда ещё не было лошади, которая могла бы гнаться за испуганным стадом бизонов больше чем милю. Когда я подстрелил свою шестую корову, мой конь был весь взмыленный, запыхавшийся и мокрый от пота, я остановил его и сел, наблюдая за Эли, который все еще ехал на Джерри и часто стрелял. Затем он тоже остановился, повернулся и медленно поехал обратно; и так же медленно я поскакал ему навстречу.

– Сколько? – спросил я.

Усмехнувшись, он ответил:

– Восемнадцать. Восемнадцать коров и восемнадцать выстрелов.

Трудно поверить, но на поросшей желтой травой равнине лежали доказательства. Выбрать, нагнать и убить восемнадцать коров из стада бизонов – это было то, о чем стоило говорить, о чем стоило помнить. Я никогда не слышал, чтобы кто-то мог сравниться с ним в этом достижении.

Племя черноногих называет ручей Армелла Итнискиотсоп-Итулктай, «Это Их Сокрушило». Как гласит легенда, в давние времена несколько женщин добывали охру у подножия высокого обрыва вдоль берега, как вдруг берег обрушился, похоронив их глубоко под собой – так глубоко, что их тела так и не были найдены. Примерно в десяти милях вверх по течению от устья ручья и примерно в тридцати ярдах к западу от него находится Истикокуким Муцискум, «Источник, где трутся спинами» на языке черноногих. Он выходит из глубокого углубления у подножия темной конгломератной породы. В задней части углубления, высотой около двух футов, скала наклонена вверх и наружу под углом около двадцати градусов, и с высоты роста от маленького оленя или антилопы до взрослого бизона, она гладкая и блестящая, как отполированное красное дерево, потому что на протяжении многих веков различные животные терлись о нее спинами. Интереснейшее место. Я посетил его несколько раз во время моей короткой вылазки туда с Гуардипи.

С помощью повара мы потратили почти два дня на то, чтобы снять шкуры с наших двадцати четырех коров и должным образом развесить их для просушки. Это была тяжелая работа. На время это охладило мое желание совершить еще одну увлекательную погоню.

После того, как Миссури замерзла в начале декабря, Гуардипи охотился к северу от неё, в направлении Малых Скалистых гор, Махкуи Стакист, «Волчьих гор» племени черноногих. Однажды, вернувшись на наш пост с повозкой, груженной шкурами бизонов, он упомянул, что нашел в долине Рок-Крик, недалеко от гор, двух мертвых лосей с переплетенными рогами. Я подумал, что эти рога чего-то стоят, поэтому пошёл за ними с Эли, чтобы забрать их и увезти на самодельных санях, запряженных одной лошадью. Как ни странно, мы обнаружили, что волки не тронули убитых лосей. Они подрались и сцепились рогами на заросшем травой поляне недалеко от ручья. Там они бродили, не имея возможности ни попастись, ни подойти к ближайшему журчащему ручью, чтобы напиться, пока после нескольких дней мучительных страданий не упали от изнеможения и не умерли медленной смертью.