Чернослив в шоколаде

Мы поблагодарили и двинулись дальше. Пройдя помещение, оказались в коротком полутемном коридоре, в конце которого виднелась дверь в туалет. Когда подошли к нужной нам двери, то остановились как вкопанные, потому что услышали приглушенные женские вздохи и стоны. И они были настолько характерны, что Ириска залилась краской и посмотрела на меня с изумлением.

– Что там происходит? – прошептала она. – Мы туда попали?

– Даже не знаю, – тоже почему-то шепотом ответила я и осторожно постучала.

Но стоны не прекратились, и нам никто не ответил. Я глянула на часы. Было уже пятнадцать минут седьмого.

– Не иначе твой знахарь борется с глобальным недотрахом какой-нибудь клиентки, – предположила Ириска и прыснула.

Я, начиная раздражаться, толкнула дверь и вошла. Ириска выглядывала из-за моего плеча. Мы оказались в квадратной комнате с зашторенными окнами. Пол застилало ковровое покрытие. В одном углу находился шкаф, в другом небольшой диван и два кресла. Рядом примостился журнальный столик, сплошь заставленный чашками с остатками чая, какими-то вазочками и тарелочками с конфетами, печеньем и мелкими красными яблоками, разбросанными бумажными салфетками, пластиковыми бутылками с водой и пакетами с соком. На полу посередине комнаты лежал плоский темно-синий матрас, на нем полная женщина лет 50 в одних трусах. Она лежала на животе, Ян сидел на ней и заводил правую руку назад. Женщина беспрерывно охала и стонала. Ее лицо было красным и мокрым. Когда мы вошли, Ян не обратил на нас никакого внимания, продолжая заламывать женщине руку. Мы оторопели, потом попятились назад и быстро закрыли дверь. Заметив в коридоре кушетку, уселись на нее.

– Страсти какие! – зашептала Ириска. – Просто изуверства даже! Оль, может, домой поедем, а?

– Здрасте-пожалуйте! Ты же хотела с ним познакомиться! А мне по поводу книги поговорить нужно. Так что будем ждать!

Примерно минут через пятнадцать дверь открылась и появилась женщина. Она, никого не замечая, ринулась в туалет. Мы, молча переглянувшись, встали и направились в офис.

Ян стоял у приоткрытого окна и курил. При нашем появлении повернулся и вежливо поздоровался. Потом затушил сигарету и приблизился к Ириске. Я с трудом сдержала смех, видя, как она попятилась и вытаращила глаза. Ян, ни слова не говоря, подхватил ее и навалил на себя, дернув вверх. Ириска тихо охнула и зарделась.

– Хондроз, – пробормотал Ян, опуская ее на пол. – У всех позвоночник забит. Будешь лечиться? – спросил он ее.

Ириска глянула на меня, потом перевела взгляд на Яна и кивнула.

– Садитесь, – предложил он.

Я опустилась на кресло, Ян сел на диван. Но Ириска подошла к столику и начала собирать грязные чашки, приговаривая, что ее раздражает такой беспорядок. Ян одобрительно наблюдал за ней.

– Я в туалете вымою, – сказала она и вышла за дверь.

– Хозяйка, – одобрительно проговорил он, – не то что ты! Даже у любимого не захотела порядок навести.

– Так уж и любимого? – усмехнулась я.

Но на душе стало почему-то приятно.

– Так ведь любитесь вы, – ответил Ян. – Ну что надумала по поводу книги нашей?

– Мне это интересно, – после паузы, стараясь собраться с мыслями, сказала я. – Но возникает несколько вопросов, связанных с изданием.

– Так ты же писатель, – невозмутимо проговорил Ян, – тебе и карты в руки!

– Тут все сложнее, чем ты думаешь, – ответила я. – Отдельно книгу никто выпускать не будет. Ее нужно в серию пристраивать.

– Ты, Оленька, пиши, а издатель найдется, если книге время. Ты можешь сюда приезжать? Или тебе к Гере сподручней? – спросил он и заулыбался. – Я тебе рассказывать буду, а ты уж сама изложишь. Я и писать-то толком не умею. Кого там, деревенская школа, потом ПТУ, вот и все мое образование.

– Но ведь ты говорил, что из знахарского рода, – заметила я. – Наверняка знания тебе предки передали. И они тебе важнее, чем правила правописания или таблица умножения.

– Это да, – кивнул он. – А родился я в маленькой деревеньке в Пермской области.

Я торопливо раскрыла сумку и достала тетрадь и ручку. Но тут появилась Ириска и начала расставлять вымытые чашки. Затем она вытерла стол и деловито поинтересовалась, где чайник. Ян махнул рукой в сторону дивана и вновь повернулся ко мне.

– Мать, ее звали Парась, работала в колхозе разнорабочей; отец, его имя Миков, был в том же колхозе сторожем. Другой работой заниматься он не мог, так как являлся инвалидом войны. И отец и мать были потомственными знахарями. Я появился на свет в 1959 году. В России к этому времени уже устоялось всеобщее неверие в божественное устройство мира, отрицание паранормальных явлений и нетрадиционных методов лечения, поэтому знахарство находилось на полулегальном положении. Повесив на это явление ярлык «народная медицина», власти смотрели сквозь пальцы на то, что в деревнях по-прежнему чаще обращались к знахарям, чем к дипломированным врачам. Знахарство ушло в тень и приостановилось в своем развитии. И отец и мать специально этим уже не занимались, но никогда не отказывали в помощи приходившим к ним людям.