Чернота (СИ)

Я напрягся, но зря — повинуясь голосовой команде зажёгся голографический экран, на котором изображался жутковатый толстый червяк с желтыми разводами на теле. На наших глазах червь приподнялся, раскрыл на восемь лепестков жуткий зубастый рот, занимавший где-то две трети размеров всего червя. Оттуда выстрелил светящийся жёлтый язык и закрутился в спираль над ним, на манер щита.

— Ты будто правда последний человек из прошлого или мой коллега, глубинный исследователь элуриума! Смертельно опасны, выпьют тебя досуха. Хотя если любишь боль — то не скучно.

— Слушай, — не выдержал Рейн. — Что с вами всеми не так? На кой чёрт вы себя вообще этим травите? У вас же крыша от него протекает.

— Зачем эло? — удивился эльф. — А чем вы подавляете свою тьму? Что ты говоришь каждое утро себе в зеркале, когда просыпаешься, человек? Как заставляешь себя улыбаться, глядя на всё это?

— Мы поняли, наркотик делает жизнь краше, — хмыкнул Ильгор. — Так и запишем.

— Глупец! Элуриум — чистый свет! Он не вызывает привыкание. Привыкнуть можно только к нормальной жизни, но мы никогда не забываем. Прояви уважение!

— Он будто на другом языке говорит, — хмыкнула Сайна. — Забавный.

Ещё одна проблема на мою голову. Механистка хорошо держится, но что-то с ней явно не то.

— Эта шутка затянулась. Оскорблять эло — харам, — прошипел эльф. Затем молниеносным движение вынул из кармана ручку — вернее, уже виденное мной ранее курительное устройство.

Я решил его на этот раз не останавливать. Даже если там не наркотик, а сильный стимулятор, его всё ещё держат на мушке пятеро из нас. Опустим тот факт, что среагировать за скоростью движений эльфа никто не успевал.

На лице у эльфа возникла улыбка.

— Всё, я готов продолжить философскую беседу.

— Открой ворота для начала и опусти мост, — приказал я.

— Я не хочу, чтобы вы умерли до того, как наш разговор закончится, — недовольно фыркнул эльф, чем вызвал мою улыбку. Это он сейчас нам, получается, жизнь защищает? Стокгольмский синдром второго уровня.

— Обещаю не лезть целоваться с этими червями, пока мы не договоримся. Мне тоже интересно узнать, как вы мыслите.

— Этинии, низший. Они наполовину растения, — ворчливо поправил эльф. — На тысяча шестнадцатом симпозиуме их выделили в отдельный…

— Не интересно. Хочешь с нами говорить — мост!

— Тогда сработает сигналка, и сюда придёт принц. Оно тебе надо? На, держи… — он протянул мне длинную электронную трубку, чадящую золотистой светящейся дымкой.

— Нет, спасибо. Как быстро здесь будет твой принц?

— Пять минут открывается шлюз на планету. Затем ещё пять минут, и здесь будет группа ликвидации. Снаружи всё-таки враждебная среда.

— Планета? — ухватился я. — Какая планета?

— Ланилау, погреби её без света Соларис! — рыкнул эльф и затянулся.

— Это их легенда, Арктур! — бросила Белая.

— Это колония империи интри?

— Гранэл, мать его, Интри!

— Открывай шлюз, — повторил я в третий раз.

— Ноктюр с тобой, низший, — сказал эльф и обернулся к панели. Ткнул в одну из неприметных кнопок в углу и с важным видом повернулся к нам.

Под скрип часть стены напротив нас начала отъезжать. Снаружи была явно растительная локация и лился приятный солнечный свет.

— Белая, наградная локация точно там? Этинии что-то безопасными не выглядят.

— Система всегда делает наградную локацию безопасной! — заявила Белая крайне спорную на мой взгляд мысль.

— Девятый цикл пошёл, а всё ещё в сказки веришь, — захихикала Сайна.

— Так вот, человек, — вернулся к своей теме эльф. — Скажи мне, как можно прожить без эло? Я изучаю химию всю свою жизнь и видел составы древних. Где ты ещё берёшь счастье и силу открыть глаза каждый день? Муран? Эсма?

— Семья, — тихо сказала Альма.

— Я похоронил сорок три дочери и тридцать пять сыновей, а также почти всех своих предков по обеим линиям древа. Хочешь, я перечислю их по именам, человек? Мне шестнадцать тысяч сто тридцать шесть циклов Солари и единственное, что у меня осталось — это ненависть к жизни. Проклятье Ноктюр!

Эльф вдруг излишне резким движением спрятал трубку в карман и нарочито медленно, чтобы мы не предприняли это за атаку, пошёл в другой конец помещения.

— Арк, — обратился Хантер. — Ворота застрянут. Враг явится раньше и расстреляет нас вместе с эльфом.

— Хм, предвидение? Как необычно! — новость эльфа не заинтересовала совершенно. Он открыл серебряный шкаф, на котором оказался внушительный запас разноцветных жидкостей в колбах и банках. Правда, все подписи были на эльфийском.

— Нужно будет продержаться ещё минут пять под огнём, — продолжил Хантер.

— Белая, Кот, организуйте оборону. На случай, если мы не успеем пройти, — приказал я.

— Оу… интересненько! — обрадовался Мерлин.

Эльф безошибочно нашёл среди одинаково тёмных флаконов нужный, вытащил электронную трубку и стал набивать светящейся слизью.

— А что делают остальные? — заинтересовался я.

— Стимуляторы, — равнодушно сказал эльф, с нервной дрожью смазывая с кончика пальца остаток светящейся желтизны.

— Как интересно, — сказал теперь уже я.

— Синий на ум, бирюза на мудрость. Зелёный — ловкость, и так далее.