Черновик

Эва легко, словно кукла, улетела не меньше чем на два шага и едва успела при падении выставить руки вперед. Карина замерла в дверях комнаты, потрясенная увиденным и моментально забывшая, куда шла.

– Встань, – вновь ласково повторила Даша, стоя над сидящей на полу Эвой. Та поднялась и автоматически попыталась закрыться от второго удара, но вновь полетела на пол.

– Встань, – снова прозвучал голос над ее головой. – Сюда. – Даша указала прямо перед собой.

– Да пошла ты! – с пола закричала Эва. – Вали из моего дома! Ты здесь никто! Я тебя знать не хочу и не собираюсь!

Даша расстегнула ремень и вытянула его из шлеек джинсов.

– Даю шанс, – холодно произнесла она. – Если ты сейчас встанешь и начнешь уборку, то я не стану тебя наказывать. Если нет, то мне придется. Выбор за тобой. На раздумье три секунды. Раз…

Эва вскочила, будто собиралась кинуться в драку, но не решилась и, тяжело дыша, уставилась на старшую – та была выше и, без сомнений, сильнее физически.

– Два, – спокойно произнесла Даша, глядя в глаза.

– Да! – крикнула Эва. – Да! Буду я делать твою гребаную уборку!

– Три, – кивнула Даша, шлепнула Эву ладонью по щеке не столько сильно, сколько звонко и оттого унизительно. – В доме мы не выражаемся. Берешь мешок для мусора, собираешь в него все вот это.

Карина сбежала в кухню, по щекам ее текли слезы, а руки дрожали. Кое-как она принялась мыть посуду, слыша время от времени ласковые приказы Даши, а затем звуки пощечин разной силы и громкости.

Так звучит предательство. С этим именно звуком разбиваются мечты и сама жизнь. С этой минуты весь мир Карины превратился в кошмар, рассыпался на горящие головешки и звуки… Она оглохла, перестав понимать происходящее. Сколько дней отмерено звоном будильника и вкрадчивой командой: «Встань, сюда», непослушанием Эвы и звуками, звуками…

Открыла глаза и уши Карина, только когда кто-то тронул ее за плечо. Это была Даша. В комнате горел свет, значит, было уже совсем поздно.

– Встань, – бесстрастно приказала Даша, кивком обозначила место перед собой.

Карина, дрожа, поднялась и послушно встала, куда требовалось.

– Хорошо, – бесстрастно произнесла Даша. – Идем.

Вдвоем они прошли в кухню, где Эва жарила картошку. Выглядела она подавленно.

– Садись. – Даша указала Карине за стол. – Разговор дубль два, – продолжила она, когда все сели к своим тарелкам. – Я не хочу и не собираюсь воспитывать вас, поэтому, Эва, когда ты вынуждаешь меня применять силу, я очень злюсь. Я не хочу тебя бить. Физически я достаточно сильна и вынослива, чтобы делать это сутками напролет, но тебе-то это зачем?

Эва смотрела перед собой. Карина наблюдала за происходящим огромными глазами. Даша глядела на девочек.

– Повторяю простейшие правила: не курить, не хамить, не грубить, учиться в школе, дома поддерживать порядок, и если я сказала подойти, – она сделала паузу, – то лучше подойти самой. Это понятно? – Она выгнула бровь.

– Да, поняла, – хмуро буркнула Эва.

– Да, поняла, – тихим эхом повторила Карина.

***

В ту ночь Эва практически не спала, а Карина постоянно просыпалась от того, что сестра вертится в своей кровати и то шепчет что-то, то плачет.

Утром по дороге в школу она сказала:

– Я к бабке сегодня сбегу, не буду я жить с этой, – мотнула головой в сторону дома. – Пусть бабка с нотациями. Поеду со второго урока, чтобы с утра ей не сообщили. Поедешь со мной?

Картинки прошедших дней: ремень хлещет Эву по спине, внимательный взгляд Даши, ледяное «встань», «сюда».

– Нет, – ответила Карина. – Она найдет тебя и снова отлупит. Не надо, Эв, ну пожалуйста!

– Да не буду я жить с этой дурой! – закричала в ответ сестра. – Я сама по себе, я же сказала!

Когда Карина вернулась из школы, она не знала, куда себя деть, что ей делать, как ей жить теперь в этом доме. Она со страхом подняла глаза на пришедшую следом Дашу. Старшая стала олицетворением всего самого ужасного, что только может быть в жизни. Это олицетворение присело на край стола и позвало Карину:

– Иди сюда.

Карина подошла, остановилась. Даша с полминуты смотрела на нее, затем разрешила:

– Хорошо. Можешь сесть.

Карина попятилась и с ногами забралась на старенький диван.

Даша взяла стул, поставила напротив Карины спинкой вперед, села на него и сложила руки на спинке. Лица и глаза их оказались на одном уровне всего в каком-то метре друг от друга. В сложившейся обстановке эта близость была критической, но Даша пошла на нее специально, а Карине некуда было деваться.

– Я хочу поговорить с тобой, – негромко и доверительно произнесла Даша. – Сейчас мы одни, нам никто не помешает, и ты можешь сказать мне все, что сочтешь нужным. Все, в чем я не права. Я хочу выслушать именно тебя, понимаешь?

Даша старалась не давить взглядом, но смотрела прямо, а иначе никак. Сделав паузу, подождав какого-то знака от Карины, она продолжила:

– Я хочу, чтобы тебе было спокойно, поэтому клянусь: что бы ты мне сейчас ни сказала, хоть матом пошли за… куда угодно, я не трону тебя ни пальцем, ни словом, ни сейчас, ни потом. Хорошо?

Дашин взгляд стал лишь чуть-чуть внимательнее, и Карина не выдержала, потупилась.