Черные алмазы

Толпа снова пришла в движение: и верящие, и неверящие ринулись к незнакомцу, обступили его, атаковали тысячами вопросов, тянули к нему поверх голов свои записные книжки; пришелец холодно взирал на весь этот ажиотаж и обступивших его людей направлял к своему маклеру, – пусть договариваются с ним.

Наконец сам князь Вальдемар, пробившись сквозь толпу, подошел к незнакомцу.

С изысканно оскорбительным видом, опустив на глаза поля шляпы и заложив пальцы в карман жилета, – князь Вальдемар остановился перед ним:

– Сударь! Своим появлением здесь вы произвели на стоящую революцию. Позвольте узнать ваше имя?

– Меня зовут Иван Беренд! – ответил незнакомец, не меняя позы и по-прежнему опираясь плечом о колонну.

– Ах! – воскликнул князь, стремительно срывая с головы шляпу и сгибаясь в ироническом поклоне. – Я имел удовольствие слышать о вас. Вы тот знаменитый стрелок, что выстрелом выбивает сигару изо рта противника? В та ком случае я перед вами – ничто, хотя при прочих равных условиях имею честь зваться князем Вальдемаром Зондерсгайном. Но я действительно не умею стрелять так метко, как вы. Тем не менее поговорим по-деловому. Вы скупаете аль-пари бондаварские акции. Вы что, наследник вест- индийского набоба и получаете наследство при условии скупить аль-пари бондаварские акции?

– Нет! Я даю эту цену потому, что они ее стоят.

– Но ведь бондаварская шахта горит!

– Я знаю, моя шахта находится рядом.

– Тогда вы прогорите вдвойне!

– Нет, я погашу пожар в течение двух недель.

При этих словах возбуждение толпы возросло до предела; заинтересованные акционеры едва не раздавили Ивана.

«Вот человек, который победит подземный пожар! Шахта спасена! «Бондавар» снова идет аль-пари!»

Противная партия в мгновение ока оказалась уложенной на обе лопатки; обезумевшие от радости акционеры подхватили Ивана на руки и торжественно пронесли его через всю биржу, а вечером того же дня созвали общее заседание, где Иван рассказал собравшимся, – в зале яблоку негде было упасть, – что он разработал безошибочный план, каким образом в течение двух недель погасить пожар в бондаварской шахте; без лишних слов он пригласил всех присутствующих самим взглянуть завтра утром, как он под открытым небом будет испытывать найденное им средство борьбы с огнем, и убедиться воочию, что его обещания – не пустая похвальба.

На следующее утро при большом стечении народа Иван проделал блестящий опыт: из угля и торфа был разложен костер, облит керосином и подожжен с разных сторон; когда костер разгорелся и огонь полыхал вовсю, он был погашен в течение пяти минут с помощью одного-единственного ручного брандспойта.

Ликующая толпа на руках донесла Ивана до города, и собрание акционеров решило, что Ивану, если он потушит подземный пожар и если шахту снова можно будет использовать, вручат шестьсот тысяч форинтов вознаграждения.

Однако и здесь не обошлось без пререканий. На собрании присутствовал князь Вальдемар, теперь уже в качестве одного из основных держателей акций, к тому же одного из самых недоверчивых: он возражал больше всех и всячески стремился опровергнуть Ивана.

– Я допускаю, – говорил он, – что вы одним ако {мера объема – 50,8 литра (венг.)} жидкости можете погасить шесть кубических саженей горящего угля. Но подумайте сами, ведь в бондаварской шахте – от места взрыва до графского замка – должно быть охвачено пламенем самое малое шестьдесят тысяч кубических саженей угля, значит, вам понадобится десять тысяч ако раствора, и притом еще весь раствор надо доставить одновременно и не куда-нибудь, а непосредственно в то место, где бушует огонь. С помощью каких механизмов вы рассчитываете произвести подобную операцию?

– Это предусмотрено в моем плане! – отвечал Иван.

– Затем, даже если допустить, что вам удалось одно временно ввести в горящие штольни всю нужную массу жидкости, это вызовет такое скопление пара, что вся ваша шахта моментально взлетит в воздух.

– И это я продумал заранее.

– И наконец, если вы имеете хоть малейшее представление о машинах и оборудовании, вам должно быть ясно, что на все те расходы, которые неизбежно возникнут в ходе вашей операции, не хватит и миллиона.

– У меня все подсчитано.

Пайщики в один голос закричали, что примут на себя все расходы, пусть это будет хоть миллион, и Иван тем самым получил свободу действовать на бондаварской шахте так, как он считал нужным, – сколько бы это ни стоило.

Князь Зондерсгайн понимал, что повороту, вызванному Иваном, пока что нельзя помешать никаким контрманевром.

Когда собрание акционеров утвердило протокол, он отвел Ивана в сторону и сказал: