Черные бароны или мы служили при Чепичке

Бойцы, призванные представлять свою часть перед лицом общественности, были готовы начать выступление. Ассистент режиссёра Кефалин давал последние указания. Оркестр перед занавесом играл военные марши. Публика не спеша подтягивалась в зал. В буфете возле гардероба жена ротного Тондла продавала лимонад и желе.

Майор Галушка прибыл со всей семьёй. Супруга прошла в первый ряд, а трое малышей жадно глядели на лакомства в буфете. Это не избежало внимания Таперичи, и он спросил:

— Что, дети, хотите желе?

— Хотим! Хотим! — возликовали детишки, протягивая ручки к угощению.

Майор покачал головой.

— А я думал, что не хотите, — сказал он и отвел потомков в зал, ничего им не купив. Он знал, что аскетическое воспитание — путь к здоровью и успеху.

Зал постепенно заполнился и пора было начинать, поскольку оркестр отыграл уже все марши, какие знал. Перед занавесом появился политрук части капитан Оржех:

— Товарищи! Добро пожаловать на наш концерт, который призван засвидетельствовать единение нашей армии с трудовым народом. Вы на заводах, и мы в Вооружённых силах всегда готовы отразить атаки империалистов, которые повсюду. Мы бдительны и осторожны, как вы на заводах, так и мы в Вооружённых силах. Но в минуты организованного отдыха наши защитники умеют социалистически развлечься. Поэтому я вас приглашаю вас на наш войсковой концерт, который продемонстрирует, насколько вы на заводах, и мы в Вооружённых силах близки друг другу. Приятного отдыха, товарищи, и к вашему дальнейшему труду я вам желаю»Слава труду!

Зал загремел аплодисментами, занавес поднялся, и на сцену выступили трое священников и выпускник консерватории Румль. Они расчехлили инструменты, уселись к пюпитрам с нотами, и начали играть Йозефа Сука. Они играли, играли и играли. Классическая музыка, мелодия за мелодией, разливалась по залу, и публика начала нетерпеливо покашливать. Офицеры хмурились, солдаты перемигивались с девушками, а церковный квартет с необычайным увлечением продолжал свою интерпретацию произведений великого мастера.

Капитан Оржех ворвался за кулисы.

— Пусть закругляются, чёрт бы их побрал, — зашипел он на Кефалина. — Здесь вам не зал Сметаны[10], а военный концерт!

Кефалин попробовал подать священникам знак, что пора переходить и к развлекательной программе, но тщетно. Вместо того, чтобы покинуть сцену, они перешли к следующему произведению.

— Я их посажу! — сопел политрук Оржех, — Я их посажу так, как ещё никто никого не сажал! Я им гарантирую, что служить будут четырнадцать лет, как при Марии Терезии! Или перестреляю их прямо на сцене!

Но Кефалину пришла в голову мысль, которая спасла жизни четырех человек. Он предложил фокуснику Павлу, чтобы тот использовал Йозефа Сука, как сценическую музыку и немедленно начал выступать со своими фокусами и трюками. Фокусник согласился и вышел на сцену. Священники удивились, но дисциплинированно продолжали играть. Фокусник принялся глотать шарики для пинг–понга, и тут же вытаскивать их из ботинок под печальное ларго. Публика рукоплескала. Сук перестал мешать присутствующим, а рядовой Павел праздновал успех. Он проделал все фокусы, которые знал, отпускал в зал шуточки, рвал газеты, но тут же разворачивал их в нетронутом виде, и над этим всем звучала серьёзная, величественная музыка церковного квартета.

В минуту, когда никто не знал, чем всё кончится, открылись двери зала, в них стоял бледный лейтенант Гомола с телефонного узла. Всеобщее внимание тут же переключилось на него, и многие начали подозревать какую-нибудь страшную трагедию. Что случилось? Диверсанты взорвали склад лопат и мотыг? Или что-то ещё худшее? Гомола кивнул самому командиру части. Дело особой важности!

Майор Галушка встал и подошёл к поникшему лейтенанту.

— Товарищ майор, — зашептал Гомола, — На стройке в Вимперке случилось ЧП. Солдаты, которые должны были увольняться, разнесли местный кинотеатр и разгромили кафе, из которой выбрасывали в первую очередь военнослужащих сухопутных войск, включая офицерский состав.

Таперича застонал, и схватился за голову.

— Я это предчувствовал! — выдохнул он жалостно, — Мне сегодня ночью снился президент!

Глава пятая. НА ОБЪЕКТЕ

Призыв окончился. Солдаты уже знали, как надо себя вести, чтобы не вступить в конфликт с действующим уставом, или даже с законом, и потому были признаны годными к убытию на назначенные им рабочие места.

Стройки в Чешских Будейовицах, Вимперке, Яновицах–над–Углавой, Таборе ждали их помощи.

После медицинского освидетельствования, которое комиссовало ещё несколько недужных, в Непомуках остались только шофёры, кладовщики и караульное отделение. Остальной батальон был заново разделен на роты и подготовлен к исполнению почётных обязанностей.

Перед первой ротой выступил лейтенант Гамачек: