Черные береты

Сомнения разрешила сирена – к мосту спешила вторая машина. И вновь выяснилось, что никакого плана по ее блокировке нет. Пока они просто спешили, огибали мост, перерезая обратную дорогу «скорой», интуитивно надеясь что-то придумать по пути.

Видимо, годы постоянного риска и напряжения и в самом деле вырабатывают в человеке что-то такое, что заставляет прыгнуть выше себя и вместо вопросительных знаков в, казалось бы, безвыходном положении поставить хотя бы многоточие. Вроде и бежишь пока просто по инерции, ради того, что нужно бежать, а уже и в этом подспудно заложен смысл, и потом оказывается, что это именно то направление, которое приближает к цели. Интуиция заставит мозг увидеть и вспомнить именно то, что превращает найденное многоточие теперь уже в восклицательный знак.

– На площади, у МИДа, полно побитых машин. Может, какую-нибудь удастся завести? – Андрею хватило одного взгляда на все еще коптящую Смоленку, чтобы тут же сложился план.

– Вполне симпатичный вариант, – поддержал майор. Но, привыкший все делать с гарантией и качеством, решил подстраховаться: – Ты – туда, а я, на всякий случай, к ним. Сбор у Белого дома, – назначил он место встречи.

На усеянной булыжниками, арматурой, битым стеклом, догорающими покрышками Смоленской площади и вокруг нее стояло с десяток обгоревших и покореженных, никому пока не нужных машин. Андрей заглянул в кабину каждой, и только в одном из грузовиков, забрызганном кровью, оказался ключ зажигания.

Стараясь не испачкаться в свежей, еще не высохшей крови, Андрей занял место несчастного водителя. «ЗИЛ» со второго раза, но завелся, и внимание полностью переключилось через разбитое лобовое стекло на дорогу. Благо, на грузовик никто не обращал внимания: в этот день в Москве, кажется, вообще никто ничему не удивлялся – заводи какую хочешь и езжай куда хочешь.

А Андрею и нужно-то было всего ничего: подставить и так уже пострадавшую машину под удар «санитарки». Мелочь. Столько аварий ежеминутно происходит на дорогах непреднамеренно, неужели эта, специально подготовленная, не получится? Только быстрее бы появлялась «санитарка», пока вокруг полная неразбериха.

Долго ждать не пришлось: сине-красный маячок засверкал через несколько минут. Андрей включил заднюю скорость, и, подгазовывая, удерживал «ЗИЛ» на месте лишь сцеплением. Народ на дороге, хотя и расступается перед «скорой», но не дает ей развить достаточную скорость. Это и хорошо – сами врачи наверняка не пострадают от удара, но одновременно и опасно – могут успеть затормозить. Что совершенно не желательно. Для полной гарантии и качества, как говорит Кот, в таком раскладе лучше не подставляться, а самому поцеловать курносый носик «рафика». Аккуратненько, но всмяточку. Ну, где наша и сколько раз не пропадала! Полный вперед.

Выжав газ и сбросив сцепление, Тарасевич бросил грузовик под колеса «скорой». Сам момент аварии он не увидел, ее прикрыл борт, но удар ощутился достаточно сильный. Это означало успех, и Андрей через вторую, заранее открытую дверь выбросил свое тело из кабины.

И вновь во благо сработало правило: в большой драке малая кровь не видна. Для окружающих столкновение стало просто еще одним, но далеко не главным и не зрелищным, эпизодом. Несколько человек, скорее всего автомобилисты, стали оценивать саму аварию да помогать открывать врачам заклинившие дверцы. Про водителя «ЗИЛа» никто пока не вспоминал – в такой ситуации абсолютно виноватых, как правило, не бывает, все списывается на обстоятельства. Да и само собой подразумевалось, что он вот-вот сам подойдет и объяснится.

Но Андрей, прикрываясь грузовиком, спокойно перешел на тротуар и нырнул в улочку, убегающую к набережной.

6

Отказавшись от завтрака, Мишка лежал на диване и бесцельно глядел в потолок. Рая, как при больном, старалась не шуметь. Ни о чем не говорилось: что пережевывать известное и неприятное.

Зато бесцеремонно в тишину ворвался телефонный звонок.

– Меня нет, – успел предупредить Мишка, прежде чем жена сняла трубку. – Пошел сдавать бутылки. В Калугу.

Присказку про Калугу и бутылки они в отряде придумали сами, когда по вызову долго не могли найти того или иного офицера.

– Его нет, – тихо повторила в трубку Рая. – Ой, вы знаете, поехал по магазинам… Хорошо, я передам. Да, сразу, как только вернется.

– Что? – поинтересовался Мишка, прекрасно догадываясь о содержании разговора.

– Опять вызывают.

Багрянцев рывком сел, обхватил голову руками. Вызывают – это значит опять под плевки и проклятия москвичей. Это вновь прятать свое лицо, брать в руки дубинку. Прятать в карманах «черемуху». Это спасать тот режим, который не единожды переехал его самого, не говоря уже о Тарасевиче, «Белом медведе» или идеях, которым они все вместе служили. Как же надо пасть, чтобы защищать то, что ненавидишь и считаешь преступным?