Черные боги, красные сны (Сборник)

И не успел он произнести последние слова, как в ушах у него что-то вдруг загудело, зазвенело, словно рой бесчисленных пчел влетел ему в голову... Гудение становилось все громче, нарастало и нарастало, пока вся его черепная коробка не заполнилась этим звуком, и в завываниях отчетливо прозвучали слова:

— Нет. Ни в коем случае. Нет. Джулхи запрещает.

Девушка в объятиях Смита вздрогнула и судорожно прижалась к нему.

— Это Джулхи! — выдохнула она.— Чувствуешь, это она поет у тебя в голове. Джулхи!

Смит действительно слышал, и голос нарастал, становился все громче, и теперь уже казалось, будто он заполнил всю эту беспросветную тьму своими непереносимыми завываниями.

— Да, да, моя маленькая Эпри. Это я. Ты теперь раскаиваешься в своем непослушании, моя Эпри?

Смит чувствовал, как девушка задрожала у него на груди. Он слышал, как колотится ее сердце, чувствовал на щеке ее неровное дыхание.

— Нет, нет... я не раскаиваюсь, нет...— услышал он ее тихое бормотание.— Позволь мне умереть, Джулхи.

Голос смягчился и замурлыкал ласково:

— Умереть, моя сладкая? Джулхи не будет столь жестока. О нет, маленькая Эпри, я всего лишь немного попугала тебя, в этом и состоит наказание. Теперь я тебя прощаю. Ты можешь вернуться и снова служить мне, моя Эпри. Я не дам тебе умереть.

Теперь голос звучал сладко до приторности.

И в ответ раздался голос Эпри, нарастая до истерики, и в нем звучали вызов и неповиновение:

— Нет! Нет! Я не буду больше служить тебе! Никогда, слышишь, Джулхи?! Я хочу умереть!

— Успокойся, тише, прошу тебя, моя маленькая.— Это бормотание гипнотизировало, завораживало своими успокаивающими интонациями.— Ты будешь служить мне. Да, ты станешь мне повиноваться, будешь слушаться меня, как и раньше, моя сладкая. Ты там нашла мужчину, не так ли, крошка? Иди же сюда и приведи его с собой.

Невидимые руки Эпри с силой вцепились Смиту в плечи, она пыталась оторваться от него, оттолкнуть его от себя.

— Беги, беги,— шептала она, задыхаясь.— Перелезь через стену и беги! Можно броситься со скалы в море, и тогда ты станешь свободным! Беги, говорю тебе, беги, пока не поздно! О-о, Шор, Шор, если б я была свободна, если б я могла умереть!

Смит накрыл вцепившиеся в него пальцы одной рукой, а другой потряс совершенно обезумевшую девушку.

— Успокойся! У тебя просто истерика. Успокойся! — крикнул он.

Он почувствовал, что она теперь дрожит не так сильно. Хватка ослабла, руки девушки опустились вниз. Постепенно и прерывистое дыхание выровнялось.

— Пошли,— наконец сказала она совершенно другим голосом.— Это приказ Джулхи. Пошли же!

Пальцы ее крепко сцепились с его пальцами, и без всяких колебаний она решительно шагнула вперед, в темноту. Он последовал за ней, спотыкаясь об обломки, больно стукаясь об острые выступы разрушенной стены. Далеко ли они ушли, он не знал, но им приходилось часто поворачивать то вправо, то влево. Порой ему даже казалось, будто они идут в обратную сторону. Ему в голову пришла странная мысль, что Эпри не просто ведет его по хорошо знакомым коридорам и галереям разрушенного здания, а под влиянием колдовства Джулхи выполняет ритуальный обход этих развалин, уверенно протаптывая между камнями некий символический узор — колдовской узор, и, когда он будет завершен, перед ними откроется невидимая дверь, запоров которой не касалась рука смертного.

Вероятно, именно Джулхи вложила в него эту мысль, более того, он был уверен, что это так и есть, поскольку девушка все шла своим запутанным, замысловатым путем, молча скользя, словно иголка между волокон ткани, среди невидимых руин и он нисколько не удивился, когда вдруг пол под ногами стал ровным и стены куда-то пропали, по крайней мере так ему показалось, и запах холодного камня, сопровождавший его всю дорогу, тоже куда-то исчез. Теперь он шагал в темноте по толстому ковру, и теплый, легкий ветерок доносил до него приятный запах. И в этом мраке его не оставляло странное чувство, будто на него постоянно смотрят чьи-то глаза. Причем не глаза в их физическом или биологическом смысле, но некий всепроникающий взор. Теперь он снова услышал давешний гул или жужжание, то усиливающееся, то затухающее и бьющее ему в уши приятными мерными модуляциями.

— Ммм... Ты привела ко мне человека с Земли, моя Эпри? Да-да, землянина, и такого красивого. Я довольна тобой, Эпри, за то, что ты приберегла для меня этого человека. Скоро я позову его. А пока пусть погуляет, ведь он никуда не денется, куда ему бежать отсюда?!

Снова все смолкло, и Смит заметил, что вокруг стало постепенно светлеть. Свет исходил из невидимого источника, тьма уже не была такой непроницаемой, чернота бледнела, теперь его окружала полутьма, и он стал различать какие-то висящие гобелены, сияющие колонны и силуэт девушки Эпри, стоящей рядом с ним. Сумрак становился все светлее, и вот уже стало светло как днем, и он увидел, что стоит в помещении с богатым и пышным убранством.