«Черные бушлаты». Диверсант из будущего

— Турсунбаев был вооружен винтовкой Мосина. Из нее он сделал 7 выстрелов. Единственная найденная нами такая пуля — пуля убившая Манзырева. Стрелял Турсунбаев из окопа, мы нашли все гильзы в одном месте. А все, находившиеся в окопе, немцы были застрелены из немецкого же автомата, который и лежал около ног Манзырева. Турсунбаев вообще не умеет стрелять из автомата, даже из ППШ. Он служит первый месяц.

— Интересно-интересно, капитан. Продолжайте.

— В ходе сообщения нами был обнаружен немец, заколотый ножом. На обоих ножах, изъятых у Манзырева, имеется кровь. У Турсунбаева ножа нет, даже штык он оставил в землянке. А по показаниям бойцов, которые первыми прибежали к окопу охранения, там больше никого живого, кроме Турсунбаева не было.

— Так что же выходит, капитан, по-вашему — Турсунбаев врет?

— Так точно, товарищ полковник, он врет. Видимо, он заснул на посту и теперь боится трибунала.

— Ну, для трибунала у нас пока данных недостаточно. Да и по большому счету он все-таки оказал сопротивление врагу, пусть даже и убил только одного из них. Кто знает, какие там размолвки могли быть у этого зека с немцами? Может быть, он и от них уйти собирался? Ведь одет-то он был в немецкую форму, так?

— Так товарищ полковник. Но тут есть еще некоторые интересные моменты.

— Давайте, капитан. Что там еще удалось раскопать?

— Дневник Манзырева. Ну, это та тетрадь, что мы обнаружили в его вещмешке.

— И что же в нем такого интересного нашлось?

— Там очень много чего интересного есть, товарищ полковник. Но для того, чтобы все это проверить, моего уровня недостаточно. Да и документы, которые у него нашли. Переводчик мой, так просто за голову схватился, когда прочитал некоторые.

— Что же он такого там прочел?

— Вот посмотрите сами, товарищ полковник. Он тут конспективно некоторые вопросы изложил. Более подробно просто не успел, времени не хватило.

— Ну, давайте сюда, посмотрим… Так… Во как!? Ну, ни хрена ж себе?! Откуда ЭТО может быть у рядового зека? Тут какая-то хитрость со стороны немцев, однозначно!

— А вы, товарищ полковник, дневник его почитайте, там описано, где он все это взял.

— Э-э-э, капитан, я тебе и сам, что хочешь, понапишу! Чтоб такое добыть это ж, сколько всего сделать надо?

— А там все и написано, и достаточно правдоподобно, на мой взгляд.

— Вот именно — что на твой! А как на это все ТАМ посмотрят? Оттуда ведь и видно лучше, да и знают ТАМ поболее нас с тобой!

— Вам виднее, товарищ полковник, но я считаю, что доложить об этом все-таки необходимо.

— Да не глупей тебя, капитан, тут люди сидят. Доложили уже, куда надо. Вот только ответа нет до сих пор. Опять же, ориентировка на зека этого выглядит как-то… Необычно, что ли? Много я их прочитал на своем веку, а что-то именно в этой меня кольнуло. Ну кому он так насолить-то мог? Мало ли их бегает по всей стране? И какого черта его именно на фронт потянуло? Сидел бы в тылу. Ему, с такой биографией, что наш тыл, что немецкий — один хрен. Опять же, у нас ему вышак ломится, а для немцев он — гость дорогой. Как же — столько отсидел, прямо-таки страдалец от Советской власти!

— Так они его и приняли. В тетради так прямо и написано.

— И чего он тогда к нам поперся? Да еще и в немецкой форме?

— Не знаю, товарищ полковник, там как-то все хитро написано, с оговорками и недосказанностями. Вот читаю и понимаю, что рядом где-то правда лежит, но где — непонятно. Он про карту пишет, но где она? Та, что у него — без меток. А написано — смотри метки на карте. Я смотрел — видно, что карту подчищали, но таких подчисток много, что из них какая обозначает — непонятно. Непохоже это на зека, такие сложности городить. Не тот уровень. Радиста упоминает — так откуда у зека радист? Такое впечатление, товарищ полковник, что это игра какая-то хитрая. То, что он всю правду не пишет — это и так ясно. А может и нам не всю правду говорят в ориентировке этой?

— Ты мысли-то свои попридержи, капитан. Так, знаешь до чего, додуматься можно? Что написано — то и читай. Без придумок своих. Я и сам вижу, несостыковки в этом деле. Если что там и есть хитрое, то нам с тобой все своевременно доведут.

Негромко звякнул телефон на столе. Полковник поднял трубку.

— У аппарата Лазарев. Слушаю. Так точно, товарищ Петров! Да, в курсе, работаем. Как?

Так точно, прекратим. Да, он тут у меня в кабинете и сидит. С утра уже тут. Понял, выполняю.

Полковник положил трубку и помолчал несколько минут.

— Вот что, капитан. Похоже, прав ты. Нечисто что-то в этом деле.

— Так и я о чем!

— Помолчи. Не перебивай, дай мне с мыслями собраться. Ты хоть понял, — полковник кивнул на телефон, — КТО это звонил?

— Сверху кто-то?

— С очень большого верху. Приказано отправить тебя, материалы все и зека этого к ним. А нам всю работу в этом направлении прекратить, все документы о данном случае изъять отовсюду и отправить туда же.

— Куда это?

— А я знаю? Машина вышла уже, жди, скоро уже тут будут.

— Надолго это? А то, у меня же дела там, на месте.

— Что ты там, один, что ли, пашешь? Зам у тебя есть?

— Так точно, есть. Лейтенант Сапельников.