«Черные бушлаты». Диверсант из будущего

«Воздух!»

Начальнику разведотдела … армии полковнику Колыванову А.А.

Под вашу личную ответственность, приказываю в кратчайший срок и любой ценой срочно организовать переброску в наш тыл сержанта Барсовой М.В.

Командир …. армии генерал-лейтенант Сорокин В.П.

Радиограмма

Дрозду.

Встречайте самолет.

Филин.

Глава 34

Начальнику…. отдела …. подполковнику Шергину В.А.

Приказываю Вам прибыть лично с докладом по известной теме.

Комиссар госбезопасности 3 ранга Нечипорук М.А.

— Разрешите войти?

— Входите, подполковник. Почему задержались?

— Виноват, товарищ комиссар. Метеоусловия. Пришлось садиться в ста километрах, на запасном аэродроме. Москва не принимала.

— Ладно, об этом после. Что можете доложить по существу дела?

— Вы имеете в виду всю операцию «Снег»?

— Нет. Меня интересует личность одного конкретного человека. А именно, Манзырева. Я хочу знать все, что вы успели о нем выяснить.

— Ну, из личного дела…

— Личное дело его мне без надобности. Я его получше тебя изучил. Было время. Меня интересует то, чего в этом деле не написано. То, что человек своими глазами увидеть мог. То, что ты и твои ребята на месте установили. Меня не архивное дело интересует, а живой человек. Я понять хочу, кто из нас и на каком этапе лопухнулся.

— Так ведь нет никаких ошибок особенных, товарищ комиссар. Во всяком случае, с нашей стороны. Операция по плану идет. «Рыжий» на месте, информацию своевременно передает.

— Василий Андреевич, мы с тобой, сколько лет знакомы?

— Да уж лет восемь, товарищ комиссар.

— Так что ж ты меня за дурака-то держишь? Мы с тобой сейчас не на партсобрании, и ты не докладчик, чтобы меня в победе коммунизма убеждать. Ты к этому делу ближе стоял, чем я. Ты с людьми говорил, первичные материалы видел. Вот я и хочу знать, что из того, что ты видел и понял, ты в официальном рапорте не написал.

— Тут, товарищ комиссар, двумя словами не обойдешься.

— А я тебя и не тороплю. У нас с тобой четверо с кнутами покуда за спиной и не стоят.

— Здесь, товарищ комиссар, такая картина получается. Если коротко сказать, то мне вообще не понятно, кто у нас операцией «Снег» руководил. До того момента, покуда Ланге не дернул Манзырева к себе на встречу, все еще можно было объяснить и понять. А вот после этой встречи все двинулось как-то боком. Ну, то, что не сумели его сразу ликвидировать, это я еще объяснить могу, а вот дальше совсем чертовщина начинается. Дневник мы его прочитали. Не сразу, конечно. Он без карты полностью не читается. И по прочтении его картина вырисовывается совсем уже жуткая. Этот беглый зек, этот «дядя Саша», в немецком тылу вытворял, что хотел. Крайцхагеля помните?

— Ну, еще бы. Конечно, помню.

— Так вот это он его уконтрапупил.

— В смысле?

— А то, что он его убил, а вовсе не наши, как это докладывали. Там все в деталях описано. Человек, который на месте не был, никогда бы этого и не узнал. Да и все его документы оказались у Манзырева.

— Ну, про документы я и без тебя помню. Это как раз и одна из причин, почему я тебя сейчас и дернул на доклад.

— И помимо этого интересных вещей много. В сводке было сообщение о взрыве немецкого армейского артсклада, помните?

— Может и было, что их все помнить обязан, что ли?

— Так вот, товарищ комиссар, как выясняется, склад этот — тоже дело рук Манзырева.

— Ну и что?

— А то, что, как и убийство Крайцхагеля, так и склад этот уже проходили по нашим сводкам, как результат деятельности наших разведгрупп. Я дальше копнул и выяснил, что подрыв станции в том городе, где Ланге квартирует, это тоже Манзырев постарался. Стал я анализировать послание, которое радистка написала.

— И что же?

— А то, товарищ комиссар, что все остальные ее донесения от этого послания отличаются резко. Такое впечатление, что писала она под диктовку.

— А сама она что говорит?

— Говорит, писала самостоятельно. А по стилю изложения — один в один с Манзыревским дневником. Эксперт-графолог смотрел — выводы те же. Один человек все написал. Я тогда внимательнейшим образом все это послание по полочкам разложил. И неожиданный результат получился.

— И какой же результат?

— А такой, товарищ комиссар, что основной его целью было вытащить из немецкого тыла эту самую радистку.

— Это с чего ты вдруг взял?