Черные дни в Авиньоне

Азирафель решительно выдернул свой локоть из цепких пальцев.

— Нет, я должен вернуться к Вильгельму, в монастырь францисканцев. Когда за мной прибудут… или вызовут… келья все-таки не кабак. И попрощаться успею.

— Да никто за тобой не придет и не вызовет, успокойся уже! Тут и дураку ясно: они ничего не слышали.

Ангел упрямо покачал головой.

— И все-таки я возвращаюсь.

— Как хочешь. А я — в кабак…

— Нет, ты со мной, — теперь уже Азирафель крепко уцепил Кроули за бархатный рукав и потащил его в противоположную от кабака сторону. — Мы обещали ему все рассказать.

— Ничего мы не обещали!

— Неважно. Этот смертный заслужил ответы на все свои вопросы.

Кроули замолчал, понимая, что небесное упрямство ему не пересилить, и уже собрался объявить капитуляцию и попросить не мять так безжалостно дорогую ткань, но вдруг встал как вкопанный.

— В монастырь?! Ты ведешь меня в монастырь?!

— Но в папском дворце ты себя нормально чувствовал… — растерялся Азирафель.

— Потому что святости там и на кружку воды не набралось!

Конечно, стены монастыря опасны для демона, но беспокоить уставшего старика, вынуждая его отправляться в какой-то подозрительный кабак? Решение проблемы пришло само — простое и очень человеческое.

— Не бойся. Я тебя занесу, — спокойно предложил ангел. — Найдем стул, чтобы не касаться стен, а ноги положишь на лавку. Если не поможет, застелю поверхность листами рукописи одного чернокнижника. У нашего понтифика такие разносторонние интересы…

Не дойдя до монастырских ворот доброго десятка шагов, Кроули остановился.

— Уже припекает, — пожаловался он.

Ангел молча подхватил его под колени, подмышки и поднял.

— Ох!

— Что такое?

— Ты тяжелее, чем выглядишь.

— Груз пороков и все такое… В змеином облике я мог бы обмотаться вокруг тебя, но тогда стану еще тяжелее.

— Знаешь, Кроули, когда-то я был знаком с одним смертным по имени Лаокоон… он плохо кончил, хотя те змеи были неядовитые. Я ни на что не намекаю, но позволь все-таки нести тебя в человеческом виде.

Кроули чувствовал себя ужасно неловко. Не зная, куда деть руки, он попытался обнять ангела за шею. Тот моментально покраснел и ответил отчаянно смущенным взглядом, так что пришлось кое-как уместить руки на собственном животе. Но трудности на том не кончились.

— Подбери ноги, я в дверь не пройду. И рукава подтяни, пока я в них не запутался…

Азирафель попытался втиснуться в узкую дверь, врезанную в наглухо закрытые ворота, но безуспешно. Ни прямо, ни боком пройти не удавалось. Пришлось опять поставить демона на ноги. Он зашипел сквозь зубы и стал приплясывать на месте.

— Лезь мне на спину!

Кроули ловко вспрыгнул на ангельские закорки и так въехал на монастырское подворье.

Уже давно стемнело. Братия разошлась по кельям. Азирафель благополучно добрался до странноприимного дома и, покряхтывая, взобрался по винтовой лестнице на второй этаж, где квартировали они с Вильгельмом.

Нести Кроули, как заплечный мешок, было удобнее, но ничуть не легче. Боднув дверь в келью, ангел, пыхтя, протопал к единственной скамье, с долгим выдохом сгрузил на нее демона (тот мигом свил ноги калачом и сел прямо, держась подальше от стены и пола) — и только потом оба заметили круглые от изумления глаза старого францисканца.

— Вроде бы не поджаривает, — сообщил демон, поправляя съехавший на ухо шаперон и вытаскивая из-под себя пышные рукава упелянда. — Э-э… добрый вечер.

— Добрый… — не сразу ответил Вильгельм. — Хм, оказывается, почтовыми бывают не только голуби. Азирафель, неужели на вас уже наложили епитимью?

— Ничего на него не наложили! — Кроули обидел холодный прием. — Просто пол жжется. Да-да, для моих чёртовых копыт он хуже раскаленной сковороды!

— Вы же хотели расспросить нас обоих, — объяснил ангел, отдуваясь и обмахивая красное лицо полой сюрко. — Где-то тут был стул… Нужно, чтобы Кроули пересел, так удобней будет.

— То есть вы тащили чёрта на спине от самого входа в дом?!

— От самых ворот. Монастырская земля тоже жжется, — Азирафель вглядывался в лицо и фигуру Вильгельма, сидящего на табурете у стола. Неестественный румянец на острых скулах; шерстяной дорожный плащ плотно стянут на груди, на голову накинут капюшон. Наконец, кружка с чем-то горячим исходит паром на столе рядом с рукой в перчатке…

— Отец Вильгельм, вам нездоровится?

— Знобит что-то… Но это неважно, — старик переводил недоверчивый взгляд с Азирафеля на Кроули и обратно. — И часто вам приходится носить подобным образом своего друга?

— Мы не друзья, — быстро ответил Азирафель. Кроули саркастически хмыкнул.

— О, разумеется, — Вильгельм кивнул с самым серьезным видом. — Он просто попросил подвезти его до кельи. Такое повсеместно встречается в отношениях небесных и адских сил.

— Давайте я вам лучше о Первом всаднике расскажу, пока мое наказание все еще медлит, — предложил Азирафель, чувствуя всю двусмысленность своего положения. Он провел целый год в компании этого человека, но так и не привык к его манере шутить без тени улыбки на лице.