Черные флаги

Ян не имел ничего против. Поселился в соседней гостинице “In den Reghen-boog” — “Под зонтиком” и как раз там впервые увидел Эльзу, когда та разносила кокебаккен-клецки из пшеничной муки, и подавала гостям бруинбир или кловер. Ее рыжие волосы сверкали, как полированная медь, а черные глаза были точно как у сеньоры Франчески де Визеллы. И полные чувственные губы-такие же. И похожая улыбка-и тогда, когда смеялась над его приставаниями, и когда сказала, что он люб ей…

Вначале он робел в “In den Reghen-boogh”. Это была одна из лучших гостиниц в городе, с большим обеденным залом и огромной стойкой, за которой царствовала толстая румяная буфетчица. В двух соседних залах принимали родовитых клиентов. На втором этаже и в мансарде находились номера для гостей, а в соседних флигелях-конюшни и жилье прислуги. Тут останавливались богатые купцы и даже большие господа, чьи кареты стояли на обширном подворье, но по большей части обитали состоятельные горожане, богатые ремесленники и шумные, самоуверенные офицеры испанского гарнизона.

Ян Куна сидел в углу у печки и терпеливо ждал, пока его обслужат. Но девушка, казалось, вовсе его не замечала, хоть он и подавал ей знаки, чтобы подошла. В конце концов, когда в третий раз она миновала его с кувшином пива в одной руке и миской дымящихся сосисок в другой, загородил ей дорогу.

— Я изнываю от голода и жажды, — заявил он, заглядывая ей в глаза. — Съел бы тебя с колбасой вместе, красотка.

— В самом деле? — удивилась она. — Ты не похож на людоеда.

— Если подашь мне доббель-кут и порцию жареной ветчины, оставлю тебя в живых.

— Подожди; возможно, что и получится, — ответила она.

Скоро принесла его заказ.

— Знаешь, а ты очень хорошенькая, — заметил он, пока она наливала ему пиво в оловяный кубок.

Прищурившись, она оглядела его сверху вниз.

— Нет, не знаю. Еще никто кроме тебя мне об этом не говорил.

— Как тебя зовут? — спросил он, не замечая её иронии.

— О, можешь меня называть Мария Стюарт, если хочешь.

— Найдется у тебя для меня свободная минутка?

— Нет, я работаю без перерыва весь день и всю ночь-двадцать пять часов в сутки.

— Над Шельдой я видел цирковой шатер; не желаешь сходить туда со мной?

— Желаю, но не с тобой.

— У тебя есть жених?

— Четверо.

Нет, разговор не получался, она только смеялась над ним. Когда, поев, отвалил ей большие чаевые, даже не поблагодарила.

— Приду вечером, — сказал он уходя. — Может, у тебя настроение будет получше.

— Можешь не торопиться, — бросила она вслед.

И точно-спешить было незачем: вечером она была не менее колючей и неприступной, чем днем. Не меньше-но все же раз или два он перехватил её хмурый взгляд, причем тогда, когда меньше всего на это надеялся: когда она обслуживала других клиентов у противоположной стены. Значит, он вызвал в ней некоторый интерес.

Назавтра был четверг-торговый день. Ян встал поздно и за неимением лучшего занятия пошел на рынок. Толкался между возами и прилавками, когда вдруг заметил Эльзу. (Знал уже, что зовут её Эльзой, так называла её толстуха, стоявшая за стойкой.)

Так вот, он увидел Эльзу, отчаянно торгующуюся из-за костяного, окованного серебром гребешка для волос. Стал проталкиваться к ней сквозь толпу, но пока пробился на место, она уже ушла, оставив гребень в руках упрямого торговца. Ян торопливо едва не вырвал его из рук, не торгуясь заплатил запрошенную цену и, расталкивая толпу зевак, помчался за девушкой, которая тем временем исчезла из виду.

Так и не найдя её, расстроенный вернулся в гостиницу. Но и тут его ждало разочарование: немногочисленных гостей, потягивавших пиво, обслуживала толстая конопатая подавальщица с кухни.

Спросив про Эльзу, узнал, что сегодня та ещё не приходила. Она либо в городе, либо у себя.

— А где она живет?

Девушка подозрительно взглянула на него.

— Как это где? Тут, по соседству-и показала на низенький домик, примыкавший к конюшне. — Живет у конюха, она его родственница.

Поблагодарив, Куна вышел на двор, заставленный каретами и телегами, из которых выпрягали лошадей. Не знал, как убить время. Заглянул внутрь карет побогаче, вспугнул кота, дремавшего на стеганом сиденьи какого-то большого ландо и наконец присел на уступе стены у въездных ворот.

Он уже подумывал, не заглянуть ли ещё раз в мастерскую Корнелиса, когда вновь увидел Эльзу. Та возвращалась домой.

Кивнув головой в ответ на приветствие, хотела его миновать, но он загородил путь.

— Купила другой гребень, Эльза? — спросил он.

Та удивленно уставилась на него, наморщив брови.

— Ты за мной шпионил? — спросила она. — Невелика будет польза.

— Я вовсе не шпионил, — возразил Ян. — Чего мне шпионить?

— Затем тебя сюда и прислали.

Пожал плечами.

— Короче: я купил для тебя тот гребень, — сообщил он, вынимая его из-за пазухи.

Машинально протянула руку, но тут же её отдернула. Взглянула ему в глаза, а когда улыбнулся, губы её дрогнули, словно невольно тоже хотели улыбнуться.

— Очень милый, — заметил Ян. — И будет тебе к лицу.

Ловко вставил гребень ей в волосы, прежде чем успела отступить.

— Взгляни-потянул её к дверям лакированной кареты. — Тут есть зеркало.