Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

На шестой месяц восстания в Сирии Абу Бакр альБагдади уже был готов действовать. Он отправил своего заместителя из тех, кому доверял больше всего, сирийца, сражавшегося рядом с Заркави с самых первых дней, возглавить экспедицию в сердце Сирии. За пределами столицы и других оплотов режима институты, поддерживающие безопасность в Сирии, разваливались один за другим. Последователи Заркави видели в этом шанс присосаться к еще одному измученному организму.

Разведотряд был крошечным. “Нас было не больше семивосьми”, — вспоминал позже начальник отряда. Разведчики проскользнули через ирако-сирийскую границу, прошли вдоль пары пустынных шоссе, тянувшихся вдоль Тигра и Евфрата, миновали маленькие сирийские города, долгое время служившие перевалочными пунктами для боевиков, двигавшихся в противоположном направлении. Там, вдали от спорных городов Сирии, они встречались с местными контактами, включая бывших агентов Заркави, а также с другими джихадистами, которых незадолго до этого выпустили из асадовских тюрем, как подтвердят позже сами участники. Встретившая их страна сильно походила на Ирак, каким он был девять лет назад: привыкшее к насилию место, где не действовали законы и свободно передвигались люди с оружием. В отличие от Ирака, здесь боевикам не грозило, что у них над головой внезапно с ревом пронесутся американские самолеты.

“Если бы не сирийская революция, Сирия оказалась бы не такой гостеприимной для нас, — признавался через несколько лет начальник отряда, Абу Мухаммад аль-Джулани. — Революция устранила множество препятствий и вымостила нам путь в эту благословенную страну”.

По плану, утвержденному руководством Исламского государства Ирак*, участники миссии должны были организовать сирийскую исламистскую милицию, которая присоединилась бы к повстанцам, уже сражающимся с правительством Башара аль-Асада. Они назвали себя “Джабхат ан-Нусра”*, или “Фронт поддержки сирийского народа”. Название предполагало нечто вроде группы помощи разделанной под орех сирийской оппозиции. В реальности план, составленный Багдади, не имел ничего общего с помощью сирийцам. “Фронт ан-Нусра”* должен был со временем развиться в независимую группу, порвав со своим “родителем” во всем, от идеологии до тактики и стиля. Но главная идея, как заключили позже западные разведки, заключалась в создании сирийского инкубатора для халифата, во главе которого в один прекрасный день встанет сам Багдади.

“Ему предстояло стать лицом организации в Сирии и заложить основу для дальнейшего продвижения группы, — отмечал служащий американской разведки, отслеживавший первые шаги организации. — Никто не собирался останавливаться на создании одной-единственной группы”.

Общение, развернувшееся в последовавшие месяцы между сирийской колонией и ослабленным иракским руководством, позволило разглядеть личность Багдади, понять его растущие амбиции. Как и его духовный предшественник, Абу Мусаб аз-Заркави, Багдади не собирался устанавливать исламистские правительства в столицах Сирии или Ирака. Его целью было распространить исламский закон без границ, и добиваться этого он собирался, действуя нахрапом, веря, что Аллах повернет историю так, чтобы она соответствовала планам Багдади. Более прагматичные мыслители из “Аль-Каиды”* говорили о халифате как об отдаленной цели, которая может подождать, пока не будут свергнуты светские режимы Ближнего Востока. Но Багдади верил в обратное: стоит поднять древнее знамя халифата, как правоверные мусульмане сами выстроятся в ряд.

“Он говорил о физическом восстановлении исламского халифата так, как не говорил еще никто, — вспоминал американский разведчик. — Воплотить в жизнь экстремистские взгляды на ислам, очистить землю от еретиков. И тем самым вымостить путь для последней битвы мусульман с неверными”.

Унаследовав мечту Заркави, Багдади с энтузиазмом принял и наиболее жестокие крайности иорданца. В течение нескольких лет после смерти Заркави его тогдашние преемники, кажется, всерьез воспринимали требование “Аль-Каиды”* избегать любых шокирующих действий, могущих оскорбить простых мусульман. Видеозаписи с отрезанием голов пошли на убыль, меньше стало нападений на шиитских женщин и детей, что было визитной карточкой “Аль-Каиды в Ираке”*. Теперь Багдади вознамерился вернуть все это, причем в масштабах, приводящих на память дикие орды ихванов, прокатившиеся по Аравийскому полуострову столетие назад. Подобно Заркави, Багдади вознамерился заставить мир смотреть.

Если бы не вторжение США в Ирак, самый кровавый мясник Исламского государства*, вероятно, прожил бы жизнь преподавателя колледжа. До 2003 года он спокойно преподавал исламское право двадцатилетним, а не бросал в них бомбы.