Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

И все же аргументы аналитиков предоставляли более чем достаточные основания для действий. Тяжкое преступление было совершено против американского государственного служащего, исполнявшего свои обязанности в другой стране, и имелись причины подозревать Заркави как минимум в причастности.

Следовало восстановить справедливость, а значит, арестовать самого Заркави. К счастью, в последние недели осени 2002 года правительство США уже точно знало, где он.

Глава 6 “Войны не миновать”

Когда человек, которому предстояло стать главным шпионом ЦРУ в Северном Ираке, летом 2002 года прибыл в страну, он едва ли слышал о подозреваемом террористе по имени Абу Мусаб аз-Заркави. Но уже через несколько недель Чарльз “Сэм” Фэддис на координатной сетке изучил место обитания иорданца вплоть до квадратного метра.

Шансы выследить Заркави никогда не были так высоки.

Фэддис, ростом в шесть футов два дюйма, сын флотского капитана, родом из предгорья Аппалачей на юго-западе Пенсильвании, попал в Ирак с командой оперативников ЦРУ, чтобы собирать сведения об иракских военных частях, а также об “Ансар аль-Исламе”*, боевиках-нонконформистах, которые обитали на иранской границе и худо-бедно поддерживали связь с “Аль-Каидой”*. Сорокасемилетний Фэддис работал юристом, однако всеми силами добивался этого назначения. После терактов 11 сентября он рвался в бой, а опыт в сфере борьбы с терроризмом, прошлая служба на Ближнем Востоке и свободное владение турецким языком делали его самым подходящим кандидатом для руководства подобной операцией. Он и члены его команды, живя на конспиративных квартирах, вели наблюдение за базой “Ансар аль-Ислама”*, домом Заркави и несколькими десятками беглых афганских моджахедов. Надев курдскую одежду, офицеры иногда подбирались к базе так близко, что могли отчетливо видеть расставленных по периметру часовых, их длинные бороды и болтающиеся на ремнях АК-47.

Цель находилась невообразимо далеко. Саргат, деревушка, где после бегства из Афганистана обосновался Заркави, была последней остановкой на изрезанной колеями дороге, ведущей к границе Ирака с Исламской Республикой Иран. В нескольких милях к северо-западу располагалась Халабджа, город, название которого навсегда теперь связано с самыми страшными зверствами конца двадцатого века. 16 марта 1988 года Саддам Хусейн применил против курдских жителей смертельный нервно-паралитический газ, убив пять тысяч мужчин, женщин и детей; это была самая жестокая в истории химическая атака на гражданское население. Регион так и не восстановился полностью; после первой иракской войны, в 1991 году, американские воздушные патрули не давали самолетам и танкам Саддама приближаться к курдским поселениям, но из-за отсутствия центральной власти в регионе появились бандформирования и полевые командиры, которые то и дело завязывали перестрелки с иракскими солдатами или друг с другом.

Ко времени прибытия Заркави боевики “Ансар аль-Ислама”* уже создали упорным трудом небольшой анклав, включавший в себя город Хурмаль и несколько небольших поселений, в которых также распоряжались фанатики не лучше талибов. Официально пребывая в состоянии войны как с иракским режимом, так и с группами курдских националистов, они построили со стороны гор укрепления, которые позволяли держать под наблюдением горные тропы, а также проложили пути отступления, ведущие через границу в Иран. Главную базу в Саргате составляли семь небольших строений без отопления и электричества (если не считать единственного генератора), окруженных земляными стенами и бункерами, украшенными черными флагами. Отдельный “квартал” шлакобетонных зданий служил жильем и учебными помещениями для людей Заркави, которые старались не смешиваться со своими курдоговорящими соратниками. Местные запомнят их как представителей разных арабских народов с одинаково жесткими взглядами касательно поведения и одежды. Некоторые деревенские жители ворчали потом на непрактичность иных исламистских правил в обществе, где и мужчины, и женщины проводят долгие часы на скотном дворе или в поле. “Они принуждали женщин носить покрывала и длинные платья во время работы в полях и в саду”, — жаловался тележурналистам один из жителей через несколько месяцев после того, как боевики ушли.