Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

Со времени взрывов в гостиницах прошло уже пять месяцев, стояла весна, и тревога, охватившая иорданцев после второй волны инициированных Заркави терактов, пошла на спад. По всей стране были приняты чрезвычайные меры безопасности, от усиленного пограничного контроля до возведения бетонных заграждений и металлодетекторов, которые в одночасье появились перед каждым крупным отелем и правительственным зданием. Страна все еще была наводнена иракскими беженцами, а также людьми, приехавшими за медицинской помощью или чтобы купить западные товары, найти которые в Ираке стало трудно. Одним из регулярно приезжавших был Карбули — все знали, с каким удовольствием он тратит свои незаконно добытые барыши в иорданских торговых центрах и бутиках. Агенты Мухабарата просто дождались, когда он пересечет границу, и в нужный момент взяли его. Вскоре Карбули уже сидел в одном из печально известных изоляторов временного содержания, чувствуя на себе нетерпеливые взгляды двух главных дознавателей — капитана Абу Хайсама и его босса Али Бурзака, Красного Дьявола.

Карбули заговорил. Под включенную видеокамеру он признался в ряде преступлений, в том числе в убийстве иорданского дальнобойщика во время налета и в похищении двух марокканцев, которых он передал людям Заркави для выкупа. Но иорданцы больше интересовались тем, что Карбули мог рассказать им о самой преступной сети, и по этой части подробности всплыли на удивление легко. Карбули словно ухватился за возможность облегчить душу.

“Карбули будто бы чувствовал облегчение, — говорил бывший старший офицер разведки, внимательно следивший за этим делом. — Он не пришел с повинной сам. Но мы его взяли, и было ясно, что он хочет покинуть тот мир”.

Уверенный, что иорданцы защитят его, “Карбули начал извергать просто потоки информации”, рассказывал служащий. Вскоре дознаватели агентства уже заполняли блокноты редкими инсайдерскими сведениями о командной структуре и о тактике АКИ*. Одной из обязанностей Карбули, по словам бывшего старшего служащего разведки, было следить за прибытием материалов для бомб Заркави — работа, которая позволила ему завести знакомства в террористических ячейках по всей стране. “Сам он бомбы не изготавливал, но знал, как доставить материал в нужные места так, чтобы все сошлось, — говорил офицер. — Он был кем-то вроде администратора”.

Абу Хайсам уже имел дело с десятками мелких сошек с периферии преступной сети Заркави, и тип Карбули был ему знаком. Суннит из приграничного иракского городка Аль-Каим, сорока с небольшим лет, Карбули был гораздо старше, чем типичный радикал-иностранец, явившийся в Ирак вести джихад. Сочувствующий Заркави и настроенный против американской оккупации, он в то же время оставался бюрократом-карьеристом, который преследовал свою выгоду и знал, как приспособиться к меняющимся обстоятельствам. И все же искра совести еще теплилась под его толстой шкурой. Карбули с юности был развращен обыденностью насилия, но обнаружил, что даже его поражают жестокие выходки Заркави. Взрывы в отелях были страшнее всего, но имели место и другие акции, и некоторые из них Карбули видел своими глазами.

Абу Хайсам недоумевал. Убийство безвинных — специальность Заркави. Как Карбули мог сторониться этого? Но Карбули стоял на своем. Убивать ни в чем не повинных людей неправильно. Это не по-исламски.

Продолжая прощупывать почву, Мухабарат вытянул на свет историю о дальнобойщике-иорданце, убитом Карбули. Водителя остановили сразу после пересечения иракской границы; машина была набита товарами, предназначенными, согласно накладной, для одной из американских баз, расположенных дальше на юге. Водителей, которых ловили с такими грузами, часто казнили, чтобы запугать других. Приказ убить этого водителя пришел от людей Заркави.

Карбули до сих пор помнил имя этого человека — Халид — и страх в его голосе, когда ему надели наручники и завязали глаза.

“Он сказал: что ты со мной сделаешь? Я сказал: убью, — рассказывал в своей исповеди Карбули. — Он начал просить, мол, пожалуйста, не убивай меня, и я сказал: я должен тебя убить”.

“Он все продолжал просить меня, я вытащил пистолет и сказал ему: молись. Он стал молиться и все продолжал просить”.

Карбули дважды выстрелил водителю в голову и оставил тело, вместе с паспортом и бумагами убитого, лежать на обочине. После некоторого размышления он забрал себе сотовый телефон жертвы.

Вскоре телефон дальнобойщика зазвонил, и Карбули автоматически ответил. Звонил брат убитого. Карбули сочинил неуклюжую историю и сказал, что с Халидом все нормально, после чего отключился.

Телефон все еще был у него в руке, и Карбули начал просматривать личные файлы водителя, фотографии. Остановился на изображениях четырех девочек — очевидно, дочек Халида.

“И тут со мной что-то произошло”, — признался Карбули.