Черные горы

— Я спускался на речной барже вниз по Доллс, сопровождаемый двумя сотнями вооруженных людей. За день до того, как мы достигли Замка, мы встретили Тарленота — он с пятью или шестью людьми направлялся на север. Вокруг простиралась враждебная страна, а их было мало, и они были рады провести ночь под нашей защитой.

— Кого или что он сопровождал в тот раз? — Рольф, который заинтересованно слушал, наклонился вперед. Но он был еще недостаточно близко, чтобы Чап мог напасть на него.

— Никого. Возможно, он вез сообщение. Как бы то ни было, с собой он вез захваченную в плен девушку — она могла быть твоей сестрой. Насколько я могу припомнить, ей, должно было, было лет двенадцать. Темноволосая. Грубоватой внешности. Было ли у нее какое-либо сходство с тобой, я не могу вспомнить.

— Верно, она не была хорошенькой, — нетерпеливо сказал Рольф. Он покачал головой. — Не была она мне и родной по крови. Что случилось затем?

— У меня были другие заботы. Припоминаю, Тарленот что-то говорил о том, чтобы продать ее на севере, если не ошибаюсь. Хозяину гостиницы, здесь, в караван-сарае… — Чап остановился, отвлеченный какой-то внезапно посетившей его мыслью. — Хотя теперь припоминаю. В ту ночь я задремал, и это было самое странное. Мне показалось, что я проснулся, в то время как все вокруг, даже часовые, спали. Тарленот встал со своей постели, но я видел, что глаза у него по-прежнему были закрыты.

— И что же случилось после? — Рольф был весьма заинтересован, но и насторожен не меньше. И все еще стоял далеко.

Чап подумал, что ему лучше было бы промолчать о своем сне. В изложении он наверняка выглядел какой-то причудливой ложью или какой-то хитростью. Но он уже начал.

— Мне приснилось, что из-за круга света, отбрасываемого огнем, пришел кто-то выше человеческого роста, в темных доспехах, скрывающих его лицо и все тело. Великий витязь, вне всякого сомнения, но Востока он был или Запада, я не мог сказать. Земля, казалось, прогибалась у него под ногами, словно натянутая материя под ногами идущего. Он остановился перед Тарленотом, словно бы спящим стоя, и простер руку в том направлении — да, в том направлении, где, должно быть, лежала девушка.

И этот темный витязь произнес: «То, чем ты обладаешь, принадлежит мне, и ты избавишься от этого, когда я пожелаю». Таковы, или примерно таковы, были его слова. И Тарленот поклонился, словно человек, принимающий приказ, хотя его глаза оставались закрытыми.

Затем все смешалось, как это часто бывает в снах, понимаешь? Когда я проснулся, было утро. Часовые бодрствовали, как и должны были в течение всей ночи. Девушка еще спала и улыбалась во сне. Это напомнило мне мой сон, но затем я снова забыл его за дневными делами. — Сон был очень живым, и то, как он забывал и вспоминал о нем, было очень странно. Весьма вероятно, что за всем этим скрывался какой-то магический смысл. Но какой?

— Ты говоришь, девушка не была тебе родной по крови? — спросил Чап. — Кем же она была?

— Я называю ее своей сестрой; я считал ее сестрой. — Увидев, что Чап заинтересованно наклонился вперед, Рольф продолжил: — Ей было около шести лет, когда она пришла к нам; в том году, мне исполнилось одиннадцать. Армии Востока еще не добрались в наши края, но на юге они уже были, и люди, бегущие на север, иногда проходили по нашей дороге. Мы думали, что Лиза, должно быть, отбилась от одной из таких проходящих групп. Мы с родителями проснулись однажды весенним утром и нашли ее голой в нашем дворе, она плакала. Она ничего не могла вспомнить — ни своего имени, ни того, как она добралась сюда. Она едва могла говорить. Но было видно, что ее хорошо кормили и хорошо о ней заботились; моя мать все удивлялась, что у девочки не было ни ссадин, ни царапин.

— И вы приняли ее? — Чапу хотелось выудить все, что можно, из юного простака. Прежде, чем он достаточно приблизится к нему…

— Конечно. Я говорил, это было до того, как Восток добрался до нас; еды у нас было в избытке. Мы назвали ее Лизой, в честь моей настоящей сестры, которая умерла в младенчестве. — Рольф нахмурился, в нем пробудилась осторожность. — Почему ты расспрашиваешь меня? Скажи мне, что с ней случилось.

Чап покачал головой.

— Говорю же тебе, я не знаю, что с ней произошло в конце концов. Кроме вот чего: когда мы расставались утром, Тарленот больше не заговаривал о том, чтобы отправиться на север и там продать свою пленницу, но собирался отправиться на восток к Черным горам. — Устав говорить, Чап потянулся к меху с водой и сделал глоток.

Испытующе поглядев на Чапа, Рольф кивнул:

— Думаю, если бы ты решил солгать, ты придумал бы что-нибудь более подходящее, чему легче было бы поверить. — И все же Рольф еще колебался. — Ладно, если ты все наврал, скажи мне. Вода и нож по-прежнему останутся с тобой. И свобода тоже, чего бы это ни стоило тебе здесь.