«Черные кабинеты». История российской перлюстрации. XVIII – начало XX века

Если брать Средние века, известно, что перлюстрация в Европе существовала при Людовике ХI (1423–1483). Но создателем целой системы перлюстрации считают знаменитого кардинала Армана Жана дю Плесси Ришелье. В 1628 году он провел почтовую реформу, запретив пересылку писем помимо почты. Одновременно по его приказу при Парижском почтамте появилась специальная комната для тайного просмотра пересылаемой корреспонденции. Так возникло выражение «черный кабинет» – помещение, где проводилась перлюстрация. Сам Ришелье цинично называл эту операцию «размягчением сургуча» (le ramllissment de la cire). Детище кардинала Ришелье усовершенствовал король Людовик XIV, организовав полицейское политическое бюро[5]. С середины XVII века подобные службы появились почти во всех европейских странах.

Главной особенностью перлюстрации было то, что она проводилась строго секретно и в нарушение официально существовавшего законодательства. Секретные инструкции для чиновников-перлюстраторов были важнее законов. Государство всегда официально отрицало существование перлюстрации, иначе она потеряла бы свой смысл. Поэтому перлюстрация и все, что было с ней связано, считались одной из важнейших государственных тайн.

Сразу скажу, что отличаю перлюстрацию от официальной военной цензуры. Последняя не является перлюстрацией в полной мере, так как военная цензура вводится специальным публикуемым постановлением, на корреспонденции ставится специальный штамп «Проверено военной цензурой»; в самом тексте при необходимости делаются вымарывания. Даже в отношении XVIII века, когда специальных штампов не существовало, но обывателям объявлялось о сдаче писем для проверки, нельзя говорить о перлюстрации. Поэтому известный историк В.В. Лапин, на мой взгляд, неправомерно употребляет данный термин, сообщая, что в 1705 году в ходе Северной войны по приказу Петра I «все жители Митавы должны были под страхом смертной казни передавать для перлюстрации любую свою переписку», чтобы лишить шведов возможности получать информацию о русских войсках в Курляндии. Представляется, что здесь необходим термин «цензура». Такая же подмена понятий у автора присутствует в рассказе о том, что из России письма пленных шведов «шли около года, поскольку подлежали неспешной процедуре перлюстрации в Посольском приказе»[6].

Также неверна ссылка Л.В. Антоновой и Т.А. Просвировой на указ Петра I от 17 июня 1718 года как на указ о перлюстрации[7]. На деле в этом документе речь шла о том, что к некоторым из арестованных по делу царевича Алексея приходят «подозрительные письма под другими конвертами». То же относилось и к шведским пленным, которым «по воинскому поведению и обычаю явная корреспонденция за отворчатою печатью… запрещена не была», но к ним «под конвертами чужестранных письма… приходят и отходят». Поэтому под страхом смертной казни и конфискации «всего… движимого и недвижимого имения» такие письма велено было отдавать в Генеральное почтовое управление. Причем «сей указ» следовало «везде публиковать и во всех почтовых дворах прибить»[8]. Понятно, что в данном случае имелась в виду цензура, а не перлюстрация. Кроме переписки военнопленных, всегда официально контролировалась также переписка заключенных. Вскрытие корреспонденции могло производиться и на основании постановления прокуратуры или суда по представлению следственных органов в отношении лиц, подозреваемых в совершении преступлений.