«Черные кабинеты» История российской перлюстрации. XVIII – начало XX века

Отношение царя к перлюстрации было весьма своеобразным. Он ею, по‐видимому, очень интересовался, ибо когда дней 8–10 не получал конверта с выписками, то спрашивал, почему ему ничего не присылают, а когда получал хорошо ему знакомый по наружному виду конверт, то оставлял дело, коим занимался, сам вскрывал конверт и принимался тотчас же за чтение выписок. Несмотря на это однако, он не принимал никаких мер согласно данным, черпаемым из выписок; так, например, он не удалил от себя барона, автора английской книги с тайнами дворца, и ничем не дал понять лицу, сообщавшему за границу нежелательные сведения, то, что он осведомлен об его неблагонадежности. Деятельность графа Воронцова-Дашкова на Кавказе стала притчей во языцех, его бранили поголовно, и русские, и инородцы; в течение продолжительного времени не представлялось царю ни одного конверта, чтобы в нем не было выписки из письма [с] резкой критикой поведения кавказского наместника, а все же он благополучно продолжал занимать свой высокий и ответственный пост, потому что царю он был мил, а жалобы всего населения края были для него голосом вопиющего в пустыне1558. То же замечалось и тогда, когда деятельность какого‐либо министра критиковалась всеми, и в письмах прямо приводились не только его промахи, но и злоупотребления. Царь все это читал, иногда приказывал «привести более точные и подробные данные», а любимец-министр продолжал себе благодушествовать на своем посту и набивать карманы, пока совсем не оскандалится.

Насколько царь интересовался деятельностью «черного кабинета», видно еще из того, что он однажды собственноручно отобрал 4 золотые и серебряные с гербами и бриллиантами портсигара в качестве царских подарков и передал их секретному чиновнику, пользовавшемуся его исключительным доверием, для раздачи сослуживцам в виде поощрения за полезную деятельность. В этом отношении император Николай II резко отличался от своего отца императора Александра III, который, когда ему доложили, вскоре по его воцарении, о «секретной экспедиции» и объяснили ему ее назначение, – ответил: «Мне этого не нужно» и в течение всего своего царствования отказывался читать выписки из писем, добытые перлюстрацией, хотя несколько министров делали попытки заинтересовать его этим делом. Александр II, Николай I и прочие цари до Екатерины II включительно охотно читали выписки из перлюстрированных писем, и в архиве секретной экспедиции находились таковые с их собственноручными пометками, как и другие документы с царскими подписями, касающиеся секретной деятельности.

Теперь, когда «черный кабинет» в России перешел уже в область преданий и представляет интерес лишь как историческая иллюстрация былых времен, следовало бы принять меры к тому, чтобы все бумаги, хранившиеся в его несгораемом шкафу, не разошлись по рукам любителей, а стали бы достоянием государства.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3 Список перлюстрационных пунктов в империи 1559

*Н.с. – нет сведений.

ПРИЛОЖЕНИЕ 4 Руководители «черных кабинетов»

1805 (?) – 1838 годы

1. Штер Андрей Петрович (1779 год – 27 декабря 1840‐го). Из офицерских детей. Служба: канцелярист в Санкт-Петербургском казначействе (с 1 сентября 1794 года), Главном почтовом правлении (с 1 апреля 1796‐го), помощник почтмейстера в корпусе Розенберга (с 17 января 1799‐го), находился в Главной квартире фельдмаршала А.В. Суворова «для секретного наблюдения за перепискою, проходившую чрез Полевой почтамт», зачислен в дирекцию Санкт-Петербургского почтамта (с 30 сентября 1799 года), почтмейстер Палангенской почтовой конторы (с 31 июля 1800‐го), возвращен в Санкт-Петербургский почтамт (с 16 июля 1804‐го), «неоднократно занимался перлюстрацией в собственном кабинете Его Величества» (Александра I), старший цензор Санкт-Петербургского почтамта (1831). Управлял Секретной экспедицией при Санкт-Петербургском почтамте около тридцати лет. Чины: губернский регистратор (с 30 января 1795 года), канцелярский регистратор (с 1 марта 1798‐го), губернский секретарь (с 16 апреля 1799‐го), титулярный советник (с 31 декабря 1802‐го), коллежский асессор (с 7 августа 1807‐го), надворный советник (с 31 декабря 1812‐го), действительный статский советник (1831). Награды: орден Св. Владимира 4‐й степени (август 1810 года). 25 января 1818 года была пожалована в аренду на двенадцать лет курляндская мыза Лайминг Аренсбургского (Эзельского) уезда Лифляндской губернии с платежом по 1 тыс. руб. серебром в год. Срок владения – с 31 марта 1820 года. Аренда продлевалась еще на двенадцать лет 9 сентября 1826‐го, 24 марта 1836‐го и 20 февраля 1856 года. Еще на шесть лет – 31 марта 1862 года. Мыза приносила доход до 1817 руб. серебром. Жалованье: 1285 руб. (гласно) + 1 тыс. руб. (секретно) + 857 руб. (пенсион). Пенсия по уставу должна была составить: вдове 142 руб. серебром, несовершеннолетней дочери – 47 руб. серебром. Было назначено 3 тыс. руб. ассигнациями.