Черные камни Дайры

— Послушай меня, Бенластир, — сказал он, крепко ухватив пробегавшего мимо десятника за плечо. — Я, конечно, во всей этой войне не шибко разбираюсь. Но скажу тебе по-простому. Если самому и воз на себе везти, и телегой править — или надорвешься, или в канаву угодишь. Остановись, погляди кругом и реши, где твоя помощь нужнее всего. Вот туда и впрягайся. А так бегать — только ветер зря поднимать

— Твоя правда, Старейшина, — улыбнулся в ответ десятник. — Но не могу я долго на одном месте стоять. Отвык за столько лет бродяжничества. Ты уж не серчай, но я по-своему буду делать. Авось не перевернется наша с тобой телега.

И Бенластир побежал дальше. Губ лишь сокрушенно покачал головой. На самом деле особых причин для недовольства у старейшины не было. Бенластир действительно всюду оказывался вовремя. И когда час спустя два дюжих северянина из Клана Злобы, носивших на голове уродливые рогатые шлемы, одолели-таки уставшего вождя, повалили на траву и собирались расправиться с ним, именно десятник подоспел на помощь.

Одного чужака он проткнул мечом, а с другим возникли трудности. Меч Бенластира застрял где-то между ребер поверженного врага. Пришлось отражать удар тяжелой секиры голой рукой. Старейшина в это время тоже не зевал и, не вставая с земли, уложил второго северянина рядом с первым. Губ остался невредим, а вот Бенластир держать в раненой руке меч больше не мог. Но все допытывался, не ранен ли Старейшина и не нужно ли отвести его в лазарет.

— Со мной-то все в порядке, — утирая пот, ответил вождь клана. — А вот тебе, сердечный друг, придется к лекарям прогуляться. И не смей со мной спорить! Я же тебя не на гулянку посылаю, а по делу. Пусть тебе руку подлечат, а ты там пока за порядком последи. Беспокоюсь я за них что-то.

И Старейшина слегка подтолкнул десятника в сторону лазарета. Тому ничего другого не оставалось, кроме как подчиниться.

Вот так и получилось, что когда Старейшина получил от Обуздывающего Тревогу приказ об отступлении, Бенластира рядом с ним не оказалось. А как раз сейчас, принимая трудное решение, Губ хотел бы чувствовать его поддержку.

— Ну, ничего не поделаешь. Сам же его отослал, — чуть слышно вздохнул Старейшина и уже громко обратился к окружившим его бойцам: — Всем отходить за ручей. Старайтесь держаться вместе и обязательно найдите охотников. С ними легче будет пробиваться. Меня не ждите. Со мной остаются только те, у кого нет семьи, кого дома никто не ждет.

И он стал перечислять имена, ни разу не сбившись и ничего не напутав. Набралось человек тридцать, большей частью бойцов из отряда Бенластира. Они молча выходили вперед и становились рядом со Старейшиной.

— Все, — сказал он наконец. — Остальные уходят, и как можно скорее. Синкул, возьми мой посох. Ты знаешь, что с ним делать. А мы попробуем задержать врага. Прощайте, да хранят вас Предки!

Никто не посмел возразить Губу. Да и что тут можно было сказать?! Даже самые упрямцы и тугодумы поняли, что судьба устами Старейшины уже разделила их на тех, кто уходит и будет жить, и других, которые остаются, чтобы ценой своей жизни дать остальным шанс продолжить борьбу. И безжалостное время не позволяет им не то что поспорить, а даже проститься по-человечески. Иначе жертва эта может оказаться напрасной. Не говоря лишних слов, уходящие просто прикладывали к груди сжатые кулаки, а затем раскрывали ладони навстречу остающимся в знак того, что их сердца остаются здесь, на поле боя. И молча, один за другим потянулись в глубь леса. Хотя многим из них легче было бы встретить смерть вместе с соплеменниками, чем терзаться потом мучительными воспоминаниями и угрызениями совести. Но они вынуждены были с тяжелым сердцем выполнять приказ своего вождя.

— И постарайтесь остаться в живых, — прошептал Губ им вслед. — Чтобы потом было из кого выбрать нового Старейшину.

ДЫЛТАРКУТ

Дылтаркут с первого взгляда невзлюбил этот лес. Слишком большой, темный и густой, чтобы обрадовать сердце кочевника. Нельзя сказать, что он ненавидел все деревья без разбора. Иногда они могли даже приносить пользу. Например, Дылтаркут с удовольствием переждал бы полуденный зной в тени какого-нибудь дерева. Желательно стоящего в стороне от других, чтобы никто не мог подобраться к отдыхающему воину незамеченным. Еще он не отказался бы от охапки сухих веток для костра во время ночной стоянки. И конечно же, дерево необходимо при изготовлении стрел. Вот, пожалуй, и все. А в остальном лес казался кочевнику бесполезной и даже опасной ошибкой природы. Даже охотиться он предпочел бы в степи, а уж воевать…