Черные хирурги

Другое дело – прошлое Марины Владиславовны. Наверняка она была любовницей директора. В прошлом. Молоденькая медсестра, любвеобильный врач, который пошел в гору и стал тащить свою любовницу следом за собой по карьерной лестнице. Нормальная ситуация. Стал здесь главврачом, и ее привел за собой. А потом отношения стали охлаждаться. Или любвеобильности в Кузнецове поубавилось в силу возраста, или завел кого помоложе. Нет, тут бы брошенная любовница начала беситься. А взбешенная женщина способна на любой поступок, на любое безрассудство. Нет, тут другая ситуация. Либо преданная и тайно влюбленная помощница, либо настолько любящая, что готова и охлаждение пережить, лишь бы быть рядом. Гуров решил, что по всем этим логическим ходам можно поспорить, но верно главное – Марина Владиславовна ни сном ни духом не ведает о темных делишках, которыми руководит ее обожаемый шеф.

По поводу сестры-хозяйки сыщик решил не мудрствовать. Сближаться на хозяйственной почве, радостно помогать, идти навстречу во всех ее просьбах. Главное, бывать почаще внутри здания, и бывать мотивированно.

Глава 8

– И что? Так прямо и приехал их начальник и велел все переделать? – Немного ошарашенный Казанцев смотрел на исправленные «косяки» в отделке цоколя здания.

– А с ними иначе нельзя, – убежденно заявил Гуров. – Только дай повод. Договор-то наверняка стандартный с ними заключен, вот я и подумал…

– Ладно, Павел Андреевич, – хлопнул дворника по плечу Казанцев. – Выручили вы меня. Есть у меня предложение: пойти вечерочком хорошего пива попить. Как вы?

– Как бы не по рангу дворнику с заместителем главврача в бары ходить… – спровоцировал Гуров рыжего.

– Да будет вам, – отмахнулся Казанцев. – Мы людей не по должности привечаем, а по пользе для общего дела. Это с Михалычем, вашим предшественником, я бы не пошел. А вы…

Рыжий при этих словах как-то неопределенно покрутил рукой в воздухе. Гуров благодарно улыбнулся. Что эта парочка еще придумала? Что это за посиделки такие с хорошим, добросовестным, но все же дворником?

В своих подозрениях Гуров не ошибся. Не успели они с рыжим расположиться под тентом за столиком и принять внутрь по первому большому глотку холодного пива, как на горизонте объявился и Саенко. Опять пытки начнутся, с неудовольствием подумал сыщик.

Длинный весело махнул рукой, сгреб у бармена четыре бутылки чешского пива и направился к столику.

– Прохлаждаетесь? А ну и я в вашу компанию. И со своим взносом.

Саенко буквально источал благодушие. Откупорив одну бутылку, он первым делом присосался к горлышку, опорожнив половину. С наслаждением выдохнул, вытер тыльной стороной руки рот и только потом наполнил остатками пива большой глубокий стакан.

– Ну и жарища сегодня! Спасу нет.

– Да уж, лето в этом году выдалось… – поддержал разговор Гуров, выражая свою готовность к беседе.

– Нам-то с кондиционерами в кабинетах и машинах еще терпимо, а вот вы все время на солнце, – продолжал длинный. – Как сердечко? Не подводит?

– Мы люди военные, ко всякому привычные, – усмехнулся Гуров. – На военных машинах, кстати, кондиционеров не устанавливают.

– Ну у генералов-то есть, – усмехнулся Казанцев.

– У генералов много чего есть, – согласился Гуров, пытаясь уловить, куда сейчас скатится разговор.

– Вы там тоже не старшиной роты служили, – рассмеялся Саенко. – Были делишки?

– Вот именно, делишки, – развел руками Гуров. – Нам по должности только делишки и оставались. После дел старших офицеров.

Через пять минут Гуров понял, куда весь разговор был направлен. Что на военных складах воруют, его собеседники знали и без него. А вот как он сам смотрит на все это? Насколько предприимчивый человек этот бывший старший прапорщик? Не честен ли патологически, не кичится ли своей порядочностью. Эта тема имела два информационных слоя. С одной стороны, Гуров должен был показать себя человеком, которому ничто такое не чуждо. Если можно заработать, то почему не заработать. Уверять, что он был прапорщиком на армейских окружных складах и не участвовал в воровстве, означало прослыть либо конченым глупцом, либо беспардонным вруном. Причем тоже глупым. Потому что в такое никто не поверит. Во-вторых, Гуров должен был правдоподобно сформулировать свою позицию по поводу своей исключительной порядочности в отношении своих работодателей.

Концепцию своего мировоззрения пришлось сочинять буквально на ходу. Сводилась она к тому, что государство большое и не обеднеет, а того, кто непосредственно тебя кормит, то есть твоего начальника, обманывать нельзя. Тут честность и порядочность – святое. После литра пива Гурову показалось, что изложил он понятно и достоверно. По тому, как его собеседники стали развивать эту мысль, сыщик понял, что у них мозги тоже несколько затуманены.